Раскрепощение - [11]
О господи! Бет с трудом проглотила слюну. Она пока еще не побывала в призванном будить романтические чувства номере, а уже задумывается о таких непристойностях.
Факт этот становился все очевиднее, пока они молча брели мимо магазинов. Настоящий момент разительно отличался от любого другого, сохранившегося в памяти. Конечно, они и раньше ходили вместе по магазинам. Но эти походы в поисках, например, приемлемой по цене стиральной машины, которую они потом поставили в подвале, переоборудовав его в прачечную, отнюдь не подготовили Бет к тому, чтобы обостренно чувствовать легкие прикосновения руки Тома, заглядывать в витрины магазинов и знать, что где-то наверху их ожидает номер с двуспальной кроватью.
Возьми себя в руки, Бет!
Или ей не пережить этих выходных. Ей необходимо обуздать свои чувства. Она всегда советовала своим пациентам контролировать себя. Теперь настала ее очередь проверить на себе правильность теоретических основ, на которых базировались эти советы.
— Что у нас за номер? — спросила она.
— Средневековый.
— «Башня рыцаря»?
— Еще можно было выбирать между борделем времен Дикого Запада и «Гаремом султана». И хотя идея увидеть тебя в костюме наложницы мне весьма импонирует, я не смог пройти мимо того факта, что все романы, которые ты читала, были с рыцарями на обложке.
Он представлял ее в костюме наложницы? Бет до конца не понимала, как ей следует истолковать это признание. Единственное, что спасало положение, было осознание того, что рядом с ней находится тот самый Том, который в первую очередь проявил заботу о ней, а не о себе. Не зря же он был ее лучшим другом и оказывал на ее жизнь самое положительное влияние.
Ей едва удалось заставить себя произнести:
— В костюме наложницы? Правда?
— Правда. — На его щеке появилась ямочка.
Она не нашла в выражении его лица ничего даже отдаленно напоминающего смущение. Что само по себе было неплохо, учитывая, что она испытывала смущение за Них обоих.
— Не волнуйся, я переживу это разочарование. Бет в роли дамы сердца рыцаря тоже неплохо. Или мне предстоит познакомиться с Бет в роли девицы в бедственном положении?
Девица в бедственном положении? Бет не хотела, чтобы Том думал о ней так, но, когда она собралась с мыслями, чтобы дать ему достойный ответ, он в хорошо знакомой ей манере насупил брови, и Бет ощутила спазм в желудке, хотя раньше подобного никогда не происходило.
— Договорились, пусть будет Бет в роли девицы в бедственном положении. Ты та, кому нужно оказать услугу, а это означает, что я должен прийти тебе на выручку. Итак, Бетси, я твой рыцарь в сияющих доспехах?
Она смотрела на него во все глаза, проклиная себя за то, что не только не смогла обуздать свои чувства, но дала им волю. Кто этот мужчина, подтрунивающий над ней по поводу секса? Бет понятия не имела. Когда она приехала сюда, то рассчитывала встретить милого, привычного, внушающего полное доверие Тома. Где же он?
Том так резко остановился, что Бет наскочила на него. Он, едва обратив на это внимание, поддержал ее за плечо, взгляд его был устремлен поверх ее головы.
— В этом, похоже, не очень-то удобно себя чувствуешь.
Проследив за его взглядом, направленным на манекен, представляющий собой нижнюю половину тела, Бет почувствовала, как сердце ее замерло. Бедра манекена плотно обтягивало нечто из ярко-красной кожи, наводящее на мысль о нижнем белье, которым пользовались в Средневековье.
— «Кожаный пояс целомудрия», — прочитал Том на карточке, прикрепленной к ляжке манекена. — «Хранит ваши сокровища под замком. Пояс изготовлен из мягкой высококачественной кожи и снабжен регулируемым по размерам талии ремешком и Т-образными штрипками для удобства носки. Цвета: красный, розовый, фиолетовый, зеленый и желтый». — Он задумался. — Желтый определенно не подойдет к твоим волосам, но розовый или зеленый вполне. Что скажешь?
Он взглянул на нее, настолько явственно пытаясь удержаться от смеха, что Бет не смогла не улыбнуться.
— Разумеется, розовый, — сказала она и, к своему изумлению, обнаружила, что голос ее не только звучит спокойно, но ей даже стало легче. — Розовый — один из моих самых любимых цветов.
Они переходили от витрины к витрине. К тому времени, когда они добрались до мужского нижнего белья и увидели трусы, чьи замечательные качества расхваливались на все лады, их остроты стали звучать настолько громко, что привлекли внимание продавщицы.
— Могу я вам чем-нибудь помочь? — спросила она с многозначительной улыбкой, свидетельствующей, что они не первая пара, позволившая себе легкомысленное поведение в ее заведении.
— Мы просто смотрим, спасибо. — Том подтолкнул Бет к двери, шепча ей: — Презервативы со вкусом леденцов. Не вполне пригодны для защиты от беременности…
— …Но очень вкусное лакомство! — закончила она.
Едва оказавшись вне стен магазина, они расхохотались. Лед был сломан. Бет снова могла контролировать себя.
— Спасибо, — произнесла она, хватая ртом воздух.
— Пожалуйста.
Тому даже незачем было спрашивать, что она имела в виду, ведь так между ними было всегда — в обществе друг друга они чувствовали себя естественно и непринужденно. Это было для Бет самым веским доводом, чтобы попросить Тома поехать с ней в этот суперклуб. В чьем еще присутствии смогла бы она чувствовать себя спокойно, наблюдая за проявлениями сексуальной активности пар? Только в присутствии Тома.
По стечению обстоятельств Габриелла Бридлав оказывается причастной к краже ценной картины из частной коллекции. Она попадает в поле зрения полиции и, уступив оказанному на нее давлению, вынуждена дать согласие стать тайным осведомителем и обеспечить прикрытие детективу, расследующему кражу. Габриелла не подозревала, что встреча с этим полицейским перевернет вверх тормашками всю ее налаженную, размеренную жизнь и она обретет настоящую любовь.
Должен быть кто-то, кто замечает первый распустившийся цветок, смешное облако, глаза уличного кота, что каждый день меняют цвет На нашем жизненном пути встречаются разные люди, но все ли они являются людьми на самом деле? Что готовы нам рассказать, а о чём хотят умолчать? Кира познакомилась с необычным парнем. О его существовании нельзя никому рассказать. К чему приведёт их общение? Философское произведение о жизни, тайнах мироздания и любви, с описаниями природы и разговорами за чашкой вкусного чая. Продолжает тему рассказа «Семнадцатое декабря», раскрывает загадку персонажей, появившихся в концовке.
Лаборантка по имени Берта знакомится в больнице с поэтом Лаврентием Егоровым. В результате автокатастрофы он стал инвалидом, прикованным к коляске. Берта выхаживает Лаврентия и становится его женой. Не сломленный физическими страданиями, Лаврентий ломается оттого, что не может обеспечить любимую материально. Он начинает пить. Берта уходит из дома, и Лаврентий принимает решение покончить с собой, не видя смысла жить без любимой. Но любовь оказывается сильнее и водки, и пули.
Скарлетт Мери Белль — прилежная ученица Гарварда, которую волнуют лишь учеба и семья, но никак не Джастин О’Коннор, с которым в один из солнечных весенних дней ей предлагает дополнительно позаниматься профессор по экономике. Девушка не особо рада такому предложению, но и отказаться от возможности получить дополнительные баллы не может. День за днем ей приходится терпеть его выходки и придирки до тех пор, пока его слова не приобретают совсем другой смысл и не начинают что-то значить для нее… .
Тибби — убежденная феминистка. Такой ее сделала жизнь, а особенно постарался ветреный кавалер, после разрыва с которым она решила, что замужество — нелепость, любовь — фантазия. Только своему верному пажу Питеру Тибби способна поведать о том отчаянии, что терзает ее. Пит везет подругу в Лондон, но каникулы складываются неудачно: Тибби попала в больницу. С этой минуты она изменила свое отношение к жизни — ведь врач-травматолог, как выяснилось, способен излечить не только тело, но и душу…
Судьба полицейского — нелегкая доля. Грегу это было известно лучше многих, ведь из-за работы он потерял почти все. Долг полицейского — защищать слабых и стоять на страже закона. И никто на свете не упрекнул бы Грега за небрежение своими обязанностями. Но что делать полицейскому, если опасность угрожает его сердцу, а любовь заставляет играть по незнакомым правилам?
Лето, море, смуглый красавец с невероятно голубыми глазами и проникающим в душу голосом. Такой циничный, такой притягательный… Могла ли предположить девятнадцатилетняя Аня, что курортный роман окажется длиною в жизнь? Мог ли Богдан, пресыщенный женским вниманием, подумать, что всю жизнь будет помнить и ждать наивную доверчивую девочку? Что эта любовь будет мукой и спасением, наказанием и подарком судьбы? Главное — она будет.