Раскрашенная птица - [2]

Во дворе происходили удивительные вещи. Недавно вылупившиеся желтые и черные цыплята были похожи на живые яйца на длинных тонких ножках. Однажды к курам прилетел голубь. Его здесь явно не ждали. Когда он, разметав крыльями пыль, приземлился среди цыплят, те в страхе разбежались. А когда, страстно воркуя и семеня кругами, он пытался познакомиться поближе с курами, они, презрительно поглядывая на него, упорно держались подальше или квохча отбегали в сторону, если он приближался вплотную.

Однажды, когда голубь, как обычно, пытался общаться с домашней птицей, от облака отделилась небольшая черная тень. Куры, отчаянно кудахча, побежали в курятник. Черный комок камнем упал в стаю. Только голубю негде было укрыться. Не успел он даже расправить крылья, как сильная птица уже прижала его к земле и ударила острым загнутым клювом. Кровь залила оперение голубя. Угрожающе размахивая клюкой, Марта выбежала из лачуги, но ястреб легко взлетел, унося в клюве безжизненное тельце.

У Марты в специальном, тщательно выгороженном каменном садике жила змея. Извиваясь, она скользила по траве, ее раздвоенный язык был похож на стяг, который я видел на военном параде. Казалось, она была совершенно равнодушна к окружающему миру – я так и не понял, заметила ли она меня хоть раз.

Однажды змея забралась глубоко в лишайники и долго пряталась в потайных закоулках без воды и пищи, занимаясь чем-то таким таинственным, что Марта ни разу даже не заговорила о ней. Когда в конце концов змея выбралась наружу, ее голова блестела, как смазанная маслом слива. На этом чудеса не закончились. Она оцепенела, и только очень мощные медленные колебания сотрясали ее свернутое кольцами тело. Затем змея неторопливо выбралась из своей кожи, как-то сразу похудев и помолодев. Она не высовывала язык и, похоже, ожидала, пока новая кожа не затвердеет. Старая полупрозрачная оболочка валялась рядом и бесцеремонные мухи уже ползали по ней. Марта с опаской взяла кожу и спрятала ее подальше. Змеиная кожа, оказывается, обладала бесценными целебными свойствами, но Марта сказала, что я еще слишком мал, чтобы понять это.

Мы с Мартой как зачарованные наблюдали за этими метаморфозами. Она объяснила, что души людей тоже покидают тело и улетают к ногам Бога. После этого дальнего пути, Бог берет души в свои теплые руки и воскрешает их своим дыханием, а потом либо превращает в святого ангела, либо ввергает в ад на вечные муки огнем.

К лачуге часто прибегала рыжая белочка. Подкрепившись, она плясала во дворе, размахивая хвостом, нежно попискивала, кувыркалась, подпрыгивала, пугая цыплят и голубей.

Белочка навещала меня каждый день и, усевшись на моем плече, целовала уши, шею и щеки, играла моими волосами. Потом она убегала через поле в лес.

Однажды я услышал голоса и побежал на пригорок. Спрятавшись в кустах, я с ужасом увидел деревенских мальчишек, гнавшихся по полю за моей белочкой. Стремительно убегая, она пыталась укрыться в спасительном лесу. Мальчишки бросали камни ей наперерез, чтобы отсечь от леса. Слабая зверюшка выбилась из сил, ее прыжки делались реже и короче. Наконец преследователи схватили ее, но, кусаясь, белка отчаянно вырывалась. Тем временем, они чем-то облили ее. Понимая, что сейчас произойдет нечто ужасное, я лихорадочно пытался сообразить, как выручить моего маленького друга. Но было слишком поздно.

Один из мальчишек достал из болтавшейся через плечо жестянки дымящийся уголек, поднес его к белочке и сразу же швырнул ее на землю. Белка мгновенно вспыхнула. Пронзительно крича, так, что у меня перехватило дыхание, она подпрыгнула, пытаясь выскочить из огня. В последний раз взвился пушистый хвост, и пламя поглотило ее. Маленький дымящейся комочек метался по земле и вскоре затих. Мальчишки хохотали и тыкали в обуглившееся тельце палкой.

Теперь, после гибели моего друга, некого было поджидать по утрам. Я рассказал о случившемся Марте, но было непохоже, что она поняла меня. Марта что-то бормотала, молилась и заговаривала домашнее хозяйство от смерти, которая, как она уверяла, таилась совсем близко и пыталась пробраться к нам.

Марта заболела. Она жаловалась на резкую боль под ребрами, там, где бьется навсегда замкнутое в клетку сердце. Она рассказывала, что Бог или сатана наслали хворь, чтобы положить конец ее временному пребыванию на земле и забрать к себе еще одну жизнь. Я не понимал, почему бы Марте не сбросить кожу и как змея начать жить заново.

Когда я посоветовал ей это, она рассердилась и обругала меня проклятым цыганским выродком и дьявольским отродьем. Она объяснила, что недуг обычно проникает в человека в самый неожиданный момент. Болезнь может ехать с ним в телеге, запрыгнуть на плечи, когда человек наклонится в лесу за ягодой, или забраться в лодку, когда тот плывет по реке. Болезнь появляется в человеке неожиданно: из воздуха, воды и даже от прикосновения к зверю или другому человеку, или – тут она настороженно поглядывала на меня – от взгляда черных глаз. Такие, как их называли, «цыганские» или «колдовские» глаза могли навести порчу, чуму и смерть. Поэтому она запрещала мне смотреть в глаза ей и домашним животным. Она велела трижды сплевывать через плечо и креститься, если я ненароком встречался взглядом с ней или с животными.