Раскопки - [37]

Я указала вниз в корабль.

– Вон там, внизу, – сказала я. – Видите ту зеленоватую полоску?

После некоторого раздумья он кивнул, поблагодарил меня и ушел. В конце концов, немного смущенно Стюарт предложил нам всем вернуться к работе.

Когда днем Филлипс вернулся, он пришел в ярость, что его не оказалось на месте, когда мы обнаружили находку. Стюарт показал ему пирамидку, и он уставился на нее, будто бы ошеломленный и оскорбленный ее присутствием.

– О боже, – пробормотал он.

– Ее нашла Пегги, – сказал Стюарт.

Филлипс никак не отреагировал, а просто продолжал смотреть на пирамидку. Вскоре свет стал странного лимонного цвета, и начался дождь. Сначала казалось, что нас ждет обычный ливень, но затем раздалось несколько раскатов грома. За ними последовало необыкновенное зрелище. По центру устья реки тянулся темный занавес, мокрый с одной стороны и сухой с другой. Возможно, он двигался по рельсам, касаясь поверхности воды. Мы все помогли накинуть на корабль брезент, а затем укрылись под деревьями.

Дождь становился все сильнее, стучал по листьям и пускал коричневые ручейки по кучам земли. В лесу Роберт развлекался тем, что перепрыгивал с одного мшистого холмика на другой.

К шести часам стало ясно, что продолжить работу у нас не выйдет. Филлипс сказал мужчинам, что они могут идти, надо только убедиться, что брезент надежно закреплен. Мы поехали обратно в Вудбридж, следом за нами – Филлипс. Я сидела рядом со Стюартом, окно было открыто, и грозовой ветер бил мне в лицо. Ноги у меня были тяжелыми. Казалось, по моим венам течет патока. Когда мы подъехали к «Буллу», уличное освещение из-за непогоды уже включили. Оранжевые шары выделялись на фоне темно-серого неба.

– Господи, – сказал Стюарт, убирая ключи от машины в карман.

– В чем дело?

Он вынул руку и разжал пальцы. Под светом уличных фонарей золотая пирамидка излучала мягкий устричный свет.

– Я собирался отдать ее миссис Претти, но, видимо, совсем вылетело из головы. Как думаешь, что мне делать, дорогая?

– Ничего не делать, – сказала я.

– Но разве я не должен сказать Филлипсу?

– Не сегодня. Просто не забудь завтра утром отдать пирамидку миссис Претти.

Мы вошли в парадную дверь, и я услышала смех, доносившийся из бара. В коридоре клубился дым. Мы ждали Филлипса. Я предположила, что он пройдет мимо бара и направится в свою комнату. Но, к моему удивлению, он потер руки и сказал:

– Думаю, надо отпраздновать?

– Это точно, – согласился Стюарт.

Бар оказался переполнен, свободных мест не было. Даже Филлипсу не удалось пробиться сквозь толпу выпивающих. Мы со Стюартом попытались добраться до бара другим путем. Но не успели отойти, как путь нам преградил маленький круглый человечек.

– Я вас знаю, – сказал он, уверенно раскачиваясь взад-вперед. – Уже видел вас здесь раньше.

– А сейчас? – спросил Стюарт.

– Вы один из тех археологов, которые работают в Саттон-Ху.

– Да, так и есть.

– Как идут дела?

– Совсем неплохо.

– Ты уже нашел золото, старина?

Стюарт наклонился к нему.

– На самом деле, – сказал он в доверительной манере, – у меня им все карманы набиты.

Мужчина так рассмеялся, что если бы не толпа людей, то он бы точно потерял равновесие.

– Чудесно, чудесно. Тогда надо выпить.

– Спасибо, – сказал Стюарт. – Думаю, мне не помешает.

– Так, – сказал мужчина, обращаясь к сидящим за одним из соседних столиков. – Где ваши манеры, парни? Здесь юная леди, которой некуда сесть.

Мужчины встали, не выказав ни малейшего недовольства. Официант принес напитки и поставил их на стол перед нами. Прежде чем выпить, мы все подняли бокалы за нашего благодетеля, который ответил нам тем же жестом.

– Поздравляю, дорогая, – сказал Стюарт, не опуская бокал.

– Да, – сказал Филлипс. – Выпьем. Люди всю жизнь ждут такой находки. Не очень справедливо, что это случилось с таким неопытным человеком. Тем не менее за тебя, моя дорогая.

У пива был восхитительный торфяной вкус, и мне не хотелось его глотать. Вместо этого я продолжала гонять его во рту, пока этот вкус не исчез. Затем сделала еще один глоток и проделала то же самое.

– Теперь давайте подумаем о периоде? – сказал Филлипс, сидя и положив одну руку на колено.

– Как ты уже говорил, – сказал Стюарт, – если лодка примерно соответствует Осебергу, значит, что-то между 600 и 800 годами. Мне изначально показалось, наша ладья относится к концу этого временно́го периода. Но драгоценности меняют дело.

– Продолжай.

– Ну, единственное подобное украшение, которое я могу припомнить, – это то, что Кендрик нашел в Дорчестере на Темзе в начале двадцатых годов. Он считал, что его находка датируется началом седьмого века. Кендрика, конечно, высмеяли за такое предположение. Все считали, что изделие такой сложной работы не может быть настолько древним. По сути, Кендрику было предложено отказаться от своих слов, но он этого делать не стал. Думаю, теперь стоит рассмотреть возможность, что он в конечном счете был прав.

– Стоит, – сказал Филлипс. – Возможно, нам действительно придется рассмотреть эту возможность. Надо еще обсудить монету, которую Браун нашел до моего приезда. Сегодня утром я отвез ее в Кембридж, чтобы Кендрик сам этим занялся. Вы же знаете, в Восточной Англии до восьмого века монеты не чеканили. Но есть несколько англосаксонских захоронений с монетами, датируемыми примерно 575 годом. Предполагают, что их использовали в символических целях – скорее всего, вкладывали в рот умершим, чтобы облегчить им переход из одного мира в другой.