Расколотый берег - [94]
— Кто велел, Бургойн?
— Ну да.
— И где же вы их сожгли?
— Там негде было. Сюда все привез.
— Пап…
Тай стоял в дверях и, нахмурившись, смотрел на них из-под густой светлой челки, которая доходила ему до самой переносицы.
— Что такое?
— Мама спрашивает, спагги-бол[38] к чаю нормально?
— Скажи ей, что нормально, сынок.
Тай ушел. Кэшин прошагал к двери и обернулся:
— Не уезжайте пока никуда. Мы еще много чего хотим узнать. И о нашем разговоре никому ни слова. А побежите к своему драному Хопгуду, начнете языком молоть — вернусь, заберу вас с Таем и отправлю в тюрьму в Мельбурн. Посажу в разные камеры. Его — к тем, которые с собаками развлекаются. Вас тоже.
— Не сжигал я ничего, — вдруг тихо сказал Старки.
Кэшин сидел за столом и перебирал содержимое картонных коробок, которые забрал у Старки. Где-то через полчаса он наткнулся на вырезанную из «Вестника Кромарти» фотографию. В правом верхнем углу газетного листа стояло число — 12 августа 1977 года.
Заголовок над фотографией гласил:
Подпись была такая:
Тренер Роб Старки, лучший полузащитник Северного Кромарти, настраивает своих питомцев из лагеря «Товарищей» на победу в перерыве субботнего матча против команды Сент-Стивена. Городские дети, которые благодаря «Товарищам» имеют наконец возможность полноценно отдохнуть, проиграли со счетом 167:43. Но главное не победа, а удовольствие вдоволь подвигаться на свежем, бодрящем воздухе.
Черно-белая фотография изображала мальчишек в заляпанных грязью шортах и темных майках. Ребята смотрели на своего высокого, крупного тренера, который держал в руке мяч и что-то им говорил. Коротко остриженные мальчишки жевали дольки апельсинов, и, судя по тому, как сильно сморщился тот, кто стоял ближе всех к фотографу, апельсины эти были очень кислые.
Позади, съежившись на холоде, находились зрители — две женщины, остальные мужчины. Справа курили двое мужчин в плащах, перед ними стоял маленький мальчик.
Кэшин поднялся, подошел с фотографией к окну, приложил ее к стеклу. Он сразу узнал Чарльза Бургойна, который стоял в центре. На нем было то самое кашемировое пальто, которое Кэшин запомнил по фотографиям в «Высотах». Пальцы рук у него были очень длинные. Справа, скорее всего, стоял Перси Крейк — человек с небольшими усиками.
Кэшин рассмотрел других зрителей: мужчины средних лет, остроносая женщина в платке и другая, неопределенного возраста. Позади Бургойна стоял молодой человек с зачесанными назад волосами.
Пришел ли этот молодой человек вместе с Бургойном и Крейком? Он хмуро смотрел в камеру, и этот взгляд просто не давал Кэшину покоя. Кэшин закрыл глаза и вспомнил лицо Эрики Бургойн тогда, за столиком в галерее.
Джеймс Бургойн! Точно! Этот хмурый молодой человек — возможно, Джейми Бургойн, который утонул на Тасмании, брат Эрики, приемный сын Бургойна.
Кэшин вернулся к столу и досмотрел оставшиеся фотографии. В папке оказалось больше десятка снимков размером восемь на десять. На всех были изображены мальчишки, построившиеся в три ряда, по девять-десять человек. Те, что повыше, стояли позади, те, что в первом ряду, опустились на одно колено. Мальчишки были в форме: футболках, темных шортах, кроссовках и коротких носках. Усач в одинаковой с ними форме присутствовал на каждом снимке, стоя чуть в стороне справа. Кулаки сложенных на груди рук подпирали мощные бицепсы. Ноги у него были волосатые, бедра сильные, икры мускулистые. С левой стороны стояли еще двое мужчин в спортивных костюмах. Один — коренастый очкарик — тоже был на всех фотографиях. Другой — высокий, худой, длинноносый — оказался только на пяти-шести.
Одна фотография была подписана: Лагерь «Товарищей», 1979 год.
Неровным почерком карандашом кто-то написал имена: верхний ряд, средний, нижний. Слева — мистер Перси Крейк. Справа — мистер Робин Бонни, мистер Дункан Вэллинз.
Значит, Вэллинз — это высокий, а Бонни — низенький, коренастый.
Кэшин поискал имя и нашел его в заметках за 1977 год.
Дэвид Винсент стоял в среднем ряду — тощий, бледный мальчонка с выпиравшими из-под кожи адамовым яблоком и шарами плечевых суставов. Он робко стоял как-то боком к камере, словно боялся, что фотограф вот-вот даст ему в глаз.
Кэшин прочел и другие имена, посмотрел на лица, отложил снимок и задумался. Потом потянулся к телефону, набрал номер, закрыл глаза и стал слушать гудки. Или Дэвида Винсента не было, или он решил не отвечать. Кэшин позвонил в Мельбурн, дождался ответа Трейси.
— Два имени, — сказал он. — Робин Бонни и Дункан Вэллинз. Примите в работу.
— Вы прямо клоны Синго, — ответила она. — Я имею в виду — вы с шефом. Вам говорили?
— Мне говорили, копия молодого Клинта Иствуда. Веришь?
— А как же! Может, в следующий раз, когда приедешь, поговорим с тобой для разнообразия? А не так, просто привет-привет?
Одна собака поднялась с софы, лениво положила лапы на пол, потянулась, высоко подняв зад. Вторая нехотя, будто обиженно, повторила то же самое.
— Занят очень, — ответил Кэшин. — Ты уж извини. Всё за этим бродягой?
— Нет, развелись.
— Вот и хорошо. Надо двигаться дальше. В следующий раз, когда приеду, давай пообщаемся. Группу крови узнаем, всякое такое.
Эта история могла случиться в любом уголке России в лихие 90-е. Тогда страна, сойдя с наезженной колеи, неслась во весь опор навстречу неизведанному, словно упущенная Фаэтоном солнечная колесница. Да и последствия были схожи – привычные устои горели синим пламенем, устанавливались новые законы. Законы банд, законы улиц. Игорь знал Хохла всю свою жизнь. Парни вместе росли, затем вели совместные дела. Игорь даже успел поработать у товарища водителем. И вот, пришло сообщение, короткое, будто выстрел. Хохла убили.
В Звенигородском районе обострилась криминогенная обстановка: убиты двое бизнесменов, а также совершенно ограбление инкассаторской машины. Создается впечатление, что в районе орудует организованная банда, на след которой никак не может выйти начальник уголовного розыска капитан Тобратов. В связи с этим дело передано московскому следователю по особо важным делам Полуэктову, у которого возникло подозрение на причастность Тобратова к этой группировке. Кто же на самом деле организатор этих преступлений вам предстоит узнать прочитав этот роман.
Андрей Разин думал, что доставил в больницу жертву ДТП. Но оказалось, он ввязался в бандитские разборки торговцев оружием. Пострадавший умирает в больнице от осколочных ранений, а начальник местной полиции Хромов и криминальный авторитет Шайтан ищут нежелательного свидетеля. Они боятся, что теперь Андрею известно то, что ему знать не положено. Под угрозой — семья героя. На его сестру Катю началась охота. Андрей вынужден играть в эту смертельную игру без правил во имя спасения своих близких.
Дети бесследно исчезают, и гибнут от рук серийного убийцы, по кличке «Сумеречный портной». Он обожает облачать жертв в платья собственноручной вышивки. И питает любовь к красным нитям, которыми оплетает своих жертв. Никто не в силах остановить его. «Портной» кажется неуловимым. Беспросветный ужас захлестывает столицу и окрестности. Четыре года спустя, за убийства «Портного» пред судом предстаёт один из богатейших банкиров страны. Он попался на не удачном покушении на убийство своей молодой любовницы. Но, настоящий ли убийца предстал перед судом? Что произошло с раненой той ночью девушкой? Кто пытается помешать родным банкира освободить его? Ответы на эти вопросы спутаны и переплетены КРАСНЫМИ НИТЯМИ…
В сборник включены три романа: `Воздастся каждому` П. Чейни - о незаурядном подходе к расследованию частного детектива, `Предан до самой смерти` Р. Локриджа - о несчастье оказаться свидетелем, `Смерть донжуана` Л. Мейнела - о приключениях профессионального писателя в Шеррингтонском аббатстве.
Преступниками не рождаются. Преступниками становятся. Киев, наши дни, ограбление банка. Все складывается так, как и планировалось преступниками – удачно. Но неожиданно вклиниваются, казалось бы, незначительные обстоятельства, и все катится кувырком. Зависть, жажда наживы, преступления и печальный, но логичный исход – основная линия повести. Все персонажи и события в повести – вымышленные.