Расколотый берег - [93]
— Расскажите, как вы ездили в город. Куда вы его отвозили?
— На квартиру на Релли-стрит. А оттуда он брал такси.
— Ночевали где-нибудь?
— В гостинице в Сент-Кильде. «У Геддинга» называется.
Кэшин подошел к двигателям:
— Это что, генератор?
— Пятьдесят шестого года. Сейчас такие уже не купишь.
— А сколько у вас тут земли?
— Тридцать акров.
— Ферма?
— Нет. Дом поставил прямо в центре, да и все. Не нужны мне соседи. Вон сейчас один жалуется — движки ему, видите ли, помешали.
— Ну так скажите, пусть на вас рассчитывает, если вдруг электричество вырубят. Кстати, мне, может быть, тоже генератор понадобится. Не продадите?
— Нет, не торгую, — ответил Старки. — Только ремонтирую те, что собирали отец с дедом. Они свои инициалы под номерами выбивали.
— Как же вы их находите?
— По объявлению. Квинсленд, Западная Австралия, Северные территории. Я прошу аукционеров следить за распродажами и звонить мне, если будет что интересное. Один нашли на Фиджи, ржавый был как не знаю что. Доставили в итоге, но это удовольствие мне дорого обошлось.
— Так вы нашли четыре?
— Тринадцать. Остальные в другом сарае.
— Когда же вы закончите?
— Чего?
— Собирать их.
— Да никогда!
Спрашивать почему было излишне. Вопрос обычно звучал совершенно бессмысленно, а ответ зачастую или был совершенно очевиден, или, наоборот, безнадежно запутан. Кэшин взглянул на номер двигателя.
— Вы возили Бургойна в дом в Северном Мельбурне?
— В Северном… нет. Только на Релли-стрит.
В неприступной крепости появилась крошечная, еле заметная трещина. Не глядя на Старки, он утвердительно продолжил:
— Вы возили Бургойна в зал в Северном Мельбурне.
— В зал? Нет, только на Релли-стрит!
— В зал «Товарищей». Вы понимаете, о чем я. Не выкручивайтесь, Старки!
— Не знаю я, о чем вы.
Кэшин подошел к другому двигателю. Простые устройства, он вполне мог бы научиться их ремонтировать. Ничего сложного — хороший суп сварить и то труднее.
— Вашему отцу нелегко пришлось, когда завод продали.
Стало тихо. Старки нервно закашлялся.
— Не говорил он об этом никогда. Мне мать потом все рассказала.
— А после он чем занимался?
— Ничем. Умер, даже расчет не успел получить. Что-то серьезное с головой.
— Печально, — заметил Кэшин. — Но я скажу, у кого что-то по-настоящему серьезное с головой, — у вас. Что вы все выкручиваетесь? Давайте рассказывайте мне об этом зале.
— Не знаю я ни про какой зал!
— Мне с Таем нужно поговорить, — сказал Кэшин. — Наедине.
— Зачем это?
— Он, может быть, что-то видел или слышал…
Старки в упор посмотрел на Кэшина:
— Ничего он не знает, приятель. Ни на шаг от меня не отходит.
Кэшин пожал плечами:
— Ну, посмотрим.
— Тут такое дело, — заговорил Старки совсем другим голосом, — парень-то того… С головой у него не очень. Когда маленький был, она его с лестницы уронила. С тех пор и перемкнуло. В школу даже не ходил.
— Пусть подойдет.
Старки медленно почесал в затылке.
— Ну ладно вам… Не трогайте его. Ему кошмары снятся, по ночам кричит…
Пора было взять инициативу в свои руки. Кэшин видел, что Старки боится.
— Трудно с вами. Позовите его.
— Приятель, ну пожалуйста…
— Позовите его, и все.
— Я Хопгуду позвоню!
— Послушайте, Старки, — сказал Кэшин, — Хопгуд вас все равно не защитит. Этим делом занимается город. А раз уж вы уперлись как баран, я с вашим Таем буду говорить не здесь и не в участке. Я отвезу его в Мельбурн. Соберите все, что нужно, — зубную щетку там, трусы, печенье. Он какое любит?
В глазах Старки он заметил ненависть. Ненависть, животный страх и панику.
— Не надо, приятель. Ну, прошу тебя, ну пожалуйста, ну…
— Северный Мельбурн, дом на Коллет-стрит. Туда его возили?
— Не возил, нет, ты же…
— Не тяните резину. Мне еще ехать обратно. Или выкладывайте все, или зовите Тая. Мне некогда.
Старки обвел взглядом сарай, как будто надеялся увидеть на стене спасительную надпись, и признался:
— Ну да… Возил.
— Последний раз когда?
— Может, лет пять назад… Или шесть…
— Часто?
— Нет.
— Каждый раз, когда бывали в Мельбурне?
— Да, по-моему.
— Как часто?
Старки сглотнул слюну.
— Раза четыре в год, пять…
— А зал?
— Не знаю я про зал.
Кэшин услышал нотку металла в его голосе, опять вынул карточку Полларда, но не стал ее показывать:
— Спрошу еще раз: вы знаете этого человека?
— Знаю.
— Как его зовут?
— Артур Поллард. Он бывал в лагере.
— А еще где вы встречались?
— На Коллет-стрит. Я видел его там.
Кэшин подошел к станку, провел пальцем по металлической детали, которую Тай обрабатывал напильником.
— Поллард — извращенец, — сказал он. — Знаете? Он любит мальчиков. Мальчиков, не парней. Балуется с ними, ну и все остальное. А остального хватает, поверьте. Вы знали об этом, да, мистер Старки?
Повисла тишина. Кэшин не смотрел на Старки.
— Своего мальчика, случайно, не возили на Коллет-стрит? К Полларду, побаловаться?
— Я тебя убью! — страшным тихим голосом произнес Старки. — Еще только раз…
Кэшин обернулся.
— Расскажите мне о Бургойне, — сказал он.
Старки прижал руку к груди, лицо пошло пятнами, он еле сдерживал дыхание:
— Не видел я ничего! Никогда! Правда, я никогда ничего не видел!
— Так что с залом?
— Один раз я там был! Забирал всякие бумаги, папки, все такое. Он велел сжечь.
Эта история могла случиться в любом уголке России в лихие 90-е. Тогда страна, сойдя с наезженной колеи, неслась во весь опор навстречу неизведанному, словно упущенная Фаэтоном солнечная колесница. Да и последствия были схожи – привычные устои горели синим пламенем, устанавливались новые законы. Законы банд, законы улиц. Игорь знал Хохла всю свою жизнь. Парни вместе росли, затем вели совместные дела. Игорь даже успел поработать у товарища водителем. И вот, пришло сообщение, короткое, будто выстрел. Хохла убили.
В Звенигородском районе обострилась криминогенная обстановка: убиты двое бизнесменов, а также совершенно ограбление инкассаторской машины. Создается впечатление, что в районе орудует организованная банда, на след которой никак не может выйти начальник уголовного розыска капитан Тобратов. В связи с этим дело передано московскому следователю по особо важным делам Полуэктову, у которого возникло подозрение на причастность Тобратова к этой группировке. Кто же на самом деле организатор этих преступлений вам предстоит узнать прочитав этот роман.
Андрей Разин думал, что доставил в больницу жертву ДТП. Но оказалось, он ввязался в бандитские разборки торговцев оружием. Пострадавший умирает в больнице от осколочных ранений, а начальник местной полиции Хромов и криминальный авторитет Шайтан ищут нежелательного свидетеля. Они боятся, что теперь Андрею известно то, что ему знать не положено. Под угрозой — семья героя. На его сестру Катю началась охота. Андрей вынужден играть в эту смертельную игру без правил во имя спасения своих близких.
Дети бесследно исчезают, и гибнут от рук серийного убийцы, по кличке «Сумеречный портной». Он обожает облачать жертв в платья собственноручной вышивки. И питает любовь к красным нитям, которыми оплетает своих жертв. Никто не в силах остановить его. «Портной» кажется неуловимым. Беспросветный ужас захлестывает столицу и окрестности. Четыре года спустя, за убийства «Портного» пред судом предстаёт один из богатейших банкиров страны. Он попался на не удачном покушении на убийство своей молодой любовницы. Но, настоящий ли убийца предстал перед судом? Что произошло с раненой той ночью девушкой? Кто пытается помешать родным банкира освободить его? Ответы на эти вопросы спутаны и переплетены КРАСНЫМИ НИТЯМИ…
В сборник включены три романа: `Воздастся каждому` П. Чейни - о незаурядном подходе к расследованию частного детектива, `Предан до самой смерти` Р. Локриджа - о несчастье оказаться свидетелем, `Смерть донжуана` Л. Мейнела - о приключениях профессионального писателя в Шеррингтонском аббатстве.
Преступниками не рождаются. Преступниками становятся. Киев, наши дни, ограбление банка. Все складывается так, как и планировалось преступниками – удачно. Но неожиданно вклиниваются, казалось бы, незначительные обстоятельства, и все катится кувырком. Зависть, жажда наживы, преступления и печальный, но логичный исход – основная линия повести. Все персонажи и события в повести – вымышленные.