Расколотое небо - [18]
— …Туг он и сам вышел в поле к сезон-никам-жнецам, да и говорит: «На что хотите спорю, что в один присест съем полтора десятка яиц». А они ему: «Невозможное это дело, ваша милость!» А он взял корзинку и давай лопать. Хотите верьте, хотите нет, шестнадцать штук осилил…
Как всегда, на этом месте Эрмиш, побагровев от смеха, перебил старика:
— И вы, дурачье, еще радовались, что он пожирает ваше добро!
Вся бригада принялась хохотать, как будто услышала остроумнейшую шутку. Карсувейт давно закаялся рассказывать о своем бароне, но опять не устоял и теперь только презрительно отмахнулся.
Лица у большинства обыденные, какие видишь на каждом шагу, и, за малым исключением, немолодые. Все они в свое время так или иначе пробивались в жизни, как именно — лучше не спрашивать. Во всяком случае, жизнь шла не гладким путем. Не без того, чтобы приспособляться или покорно склонять голову перед силой. Не без того, чтобы в безвыходном положении искать лазейку — каждый свою.
— Ерунда, — вполголоса говорил Франц Мельхер соседу. — В Париже — да, конечно! Но это что! Посмотрел бы ты на бедуинок, как они моются рано утром у источника, а ты наставишь бинокль и…
Вдруг он заметил, что остальные замолчали и прислушиваются, бросил быстрый взгляд на Риту и оборвал свой рассказ.
— Давайте споем! — крикнул кто-то с другого конца. — Три, четыре!
Чего только не осталось у них позади! Павшие на поле боя братья, замученные в тюрьмах друзья, женщины во многих странах Европы и по всему свету разного рода памятки. (Счастлив тот, кто может позабыть все, чего не изменить.) Теперь же их жизненный опыт с каждым днем становился бесполезнее, здесь на него нельзя было опереться, но нельзя было и полностью избавиться от этих воспоминаний. Каждую десятидневку семья из двух, трех, четырех человек ждала отцовской получки, которая обеспечивала ей еду, жилье и музыку по радио. И это, пожалуй, до сих пор было главным.
— За твое здоровье! — крикнул Гансхен через стол Эрмишу.
Все подняли рюмки со шнапсом и одинаковым движением опрокинули в рот содержимое. А потом опять принялись за пиво.
Может, ей показалось или в самом деле глубже обозначилась насмешливая черточка на лице Герберта Куля? Он не пел вместе с остальными, но выражение лица у него было такое, будто их пение подтверждает то, что он всегда подозревал. И будто он не знает, радоваться этому подтверждению или нет.
Подошел еще один гость — Эрнст Вендланд, коренастый, бледный, с гладко зачесанными волосами. Рита видела его впервые. Он показался ей слишком молодым и малопредставительным для начальника производства большого завода. Эрмиш пригласил его к своему столу, и Вендланд подсел к ним с явной неохотой. Рита видела, как он старается не помешать непринужденному веселью. Он чокался с Эрмишем и даже острил в тон остальным, но ни разу не изменил своей сдержанности.
За столом от его присутствия не стало тише. И все-таки что-то изменилось. Праздник принял иной характер. Весь стол с пирующей в тусклом свете бригадой вдруг предстал перед Ритой на расстоянии, какое обычно создается временем, и голоса зазвучали глуше, но явственнее. Вендланд оттого и мешал им, что пытался подладиться, как мешает всякий, насилующий свою природу в угоду другим. Те невольно начинают оглядываться на себя. Может, их порицают? Все теперь орали нарочито громко и стучали о стол кружками. Посмей кто не одобрить, как они празднуют рождение своего бригадира!
И вместе с тем неловкость от присутствия Вендланда не была для всех неожиданностью. Они это предвидели. Стоит человеку развеселиться, стоит быть довольным собой на все сто, как уж непременно найдется способ нагнать на него недовольство и тревогу.
А ведь Эрнст Вендланд не произнес ни одного неуместного слова. Наоборот, он вообще перестал разговаривать, быстро допил пиво, попрощался, постучав костяшками пальцев по столу, и ушел.
В наступившей тишине Метернагель ворчливо произнес:
— Скажете, я этого не предвидел?..
Никто не стал возражать, хотя неясно было, что именно предвидел Метернагель.
Веселье как рукой сняло. Гансхену жаль было испорченной пирушки и захотелось сорвать досаду на Вендланде.
— Больно уж молод, правда? — негодующим тоном изрек он, чем подал новый повод для смеха.
Вскоре кое-кто из гостей стал прощаться: «Ну, любезный хозяин, пиво горчит, допивать не велит!»
Рита ушла с ними.
Дождь прекратился, теплый, влажный ветерок овевал городские улицы. Рита была утомлена и в то же время взбудоражена, ей хотелось убежать куда-то далеко, например, прямо по шоссе, мимо ветлы, растрепанной ветрами, в родное село.
Когда она сошла с трамвая, перед ней вырос Манфред.
— Ты меня дожидался? — удивленно спросила она.
— Допустим, — ответил он.
— И долго?
Он пожал плечами.
— Если я скажу «долго», ты завоображаешь, и будешь каждый вечер возвращаться невесть когда, и от тебя будет разить пивом и куревом.
— Не я пила, не я курила, — запротестовала она.
— Это не оправдание!
Она засмеялась и потерлась лицом о его рукав. Значит, когда приходишь вечером домой, тебя ждут, как всех, и надо давать отчет о проведенном дне и получать выговор за долгое отсутствие. При чем же тут шоссе и ветлы?
Криста Вольф — немецкая писательница, действительный член Академии искусств, лауреат литературных премий, широко известна и признана во всем мире.В романе «Медея. Голоса» Криста Вольф по-новому интерпретирует миф о Медее: страстная и мстительная Медея становится в романе жертвой «мужского общества». Жертвой в борьбе между варварской Колхидой и цивилизованным Коринфом.
Открывает августовский номер 2016-го года подборка «Современный немецкий рассказ». Первый — «Лучшие годы» писательницы, литературного критика и журналистки Эльке Хайденрайх. В крайне прохладных отношениях восьмидесятилетней матери и вполне зрелой дочери во время совместной краткой поездки в Италию неожиданно намечается потепление, и оказывается, что мать и дочь роднит общий любовный опыт. Перевод Елены Леенсон.«Зимняя рыба» Грегора Зандера(1968). Не больно-то удачная рыбалка сводит вместе трех одиноких мужчин.
В сборнике представлены повести и рассказы наиболее талантливых и интересных писательниц ГДР. В золотой фонд литературы ГДР вошли произведения таких писательниц среднего поколения, как Криста Вольф, Ирмтрауд Моргнер, Хельга Кёнигсдорф, Ангела Стахова, Мария Зайдеман, — все они сейчас находятся в зените своих творческих возможностей. Дополнят книгу произведения писательниц, начавших свой творческий путь в 60—70-е годы и получивших заслуженное признание: Ангела Краус, Регина Рёнер, Петра Вернер и другие. Авторы книги пишут о роли и месте женщины в социалистическом обществе, о тех проблемах и задачах, которые встают перед их современницами.
В книгу вошли лучшие, наиболее характерные образцы новеллы ГДР 1970-х гг., отражающие тематическое и художественное многообразие этого жанра в современной литературе страны. Здесь представлены новеллы таких известных писателей, как А. Зегерс, Э. Штритматтер, Ю. Брезан, Г. Кант, М. В. Шульц, Ф. Фюман, Г. Де Бройн, а также произведения молодых талантливых прозаиков: В. Мюллера, Б. Ширмера, М. Ендришика, А. Стаховой и многих других.В новеллах освещается и недавнее прошлое и сегодняшний день социалистического строительства в ГДР, показываются разнообразные человеческие судьбы и характеры, ярко и убедительно раскрывается богатство духовного мира нового человека социалистического общества.
Рассказ из сборника БАРЬЕР. Фантастика-размышления о человеке нового мира.
Современные прозаики ГДР — Анна Зегерс, Франц Фюман, Криста Вольф, Герхард Вольф, Гюнтер де Бройн, Петер Хакс, Эрик Нойч — в последние годы часто обращаются к эпохе «Бури и натиска» и романтизма. Сборник состоит из произведений этих авторов, рассказывающих о Гёте, Гофмане, Клейсте, Фуке и других писателях.Произведения опубликованы с любезного разрешения правообладателя.
Без аннотации. В настоящее издание вошел роман арабского писателя Сахиба Джамала «Черные розы», посвященный героической борьбе арабских народов за освобождение от колониального гнета.
Дебютная книга молодого писателя из г. Дзержинска Нижегородской области. Иван Катков не боится экспериментировать с жанрами. Это и социально-бытовая проза, и сатира, и лирико-исповедальные записки, и гиперреализм, и трэш. Герои произведений Каткова очень разные по характеру, жизненным обстоятельствам, судьбе, но их истории отражают острые проблемы нашего общества.
Без аннотации.Вашему вниманию предлагается произведение Богумира Полаха "Возвращение Иржи Скалы".
Издательская, иллюстрированная в две краски обложка работы художника Григория Капеляна. Отличная сохранность. Первое издание.Автор — Волохонский Анри, поэт и писатель, родился в 1936 году в Ленинграде. Окончил там же химико-фармацевтический институт, долгое время работал в области экологии. Начиная с 50-х годов, он пишет стихи, песни и пьесы. Одно лишь из его стихотворений было напечатано в СССР. В конце 1973 года Волохонский эмигрировал, жил сначала в Израиле, затем в Мюнхене. Стихи Волохонского печатались во многих периодических изданиях третьей эмиграции.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
…Случилось это в один из осенних праздничных дней, когда в селении Гарагоюнлу решили отметить столь удачно прошедший год. Урожай был уже собран, свадьбы — сыграны. В клубе вручали премии передовикам. И вдруг стены клуба дрогнули, сорвался и с грохотом упал на сцену занавес вместе с карнизом, маятником закачалась, забренчала всеми своими стеклянными подвесками люстра…Опубликовано«Знамя» № 11, 1981 г.,Роман-газета № 23(957) 1982.
В романе рассказывается о людях Чукотки, об огромных переменах в жизни чукотского народа, которые произошли за годы Советской власти. Дружба чукчей с русскими большевиками, их совместная борьба за новую жизнь встречает яростное сопротивление со стороны остатков местного кулачества, шаманов и замаскированных врагов советского народа. Особенно ожесточенной эта борьба становится во время войны. Передовые оленеводы Ятто, Айгинто, Майна-Воопка, Тымнэро и другие под руководством парторга Гэмаля и секретаря райкома Ковалева продолжают строить счастливую жизнь в тундре.
Предлагаемая вниманию читателей повесть Вежинова «Вдали от берегов» (1958) удостоена Первой премии ЦК комсомола Болгарии. В ней ярко проявились особенности художественного творчества этого талантливого писателя: острая идеологическая направленность, увлекательный сюжет, умение создавать живые человеческие характеры, лиризм и романтическая окрашенность повествования.В повести «Вдали от берегов» рассказывается о побеге группы коммунистов, людей разных национальностей, разного жизненного и политического опыта, из фашистской Болгарии в Советский Союз — страну, где претворяются мечты смелых и свободолюбивых людей.
Широко известен роман Ивана Стаднюка «Война», за который он был удостоен Государственной премии. Продолжением этой книги является вышедший в 1985 году в Воениздате роман «Москва, 41-й». В это издание он включен в качестве первой книги, а вторая книга — новая. В ней показаны оборонительное сражение под Москвой осенью 1941 года, деятельность Политбюро ЦК партии, ГКО и Ставки Верховного Главнокомандования по руководству поисками, по укреплению антигитлеровской коалиции.