Расколотая радуга - [36]

Вдруг за спиной у Майкла раздались пронзительные крики. Он быстро обернулся и увидел, как рухнувший на землю конь врезался в ряды солдат и в образовавшуюся брешь сразу устремились кирасиры.

Солдаты в ужасе шарахались от мчавшихся прямо на них лошадей. Отчаянно ругаясь, Майкл бросился вперед, чтобы навести порядок, и когда заметил, что перепуганный насмерть юный боец, с темным от пороха лицом, собирается бежать, ударил его рукояткой сабли.

— Мужчина ты или нет, черт побери! Бегство — верный путь к смерти!

Юноша устыдился и дрожащими руками поднял ружье. Уцелевшие офицеры вместе с сержантами тоже бросились к бреши. Англичане попытались вытеснить французов из каре, и начался ожесточенный бой врукопашную.

Все происходило будто в замедленной съемке, рукопашный бой напоминал какой-то странный танец, и Майкл мог видеть и использовать каждый промах противника. И хотя левая рука у него была ранена, Фортуна не отвернулась от него. Кирасир замахнулся на Майкла саблей, но тот с легкостью отвел удар мечом и так же легко вонзил клинок прямо в горло французу.

Тут Майкла чуть не сбил с ног еще один всадник, но Майкл изловчился и рубанул мечом лошадь по правой ноге. Лошадь упала, а всадник скатился на землю, и тут его настиг штык бравого ирландского солдата.

Один из кирасиров с громким криком помчался прямо к штандартам роты. Шестифутовые штандарты были святыней, и потеря их покрыла бы полк несмываемым позором.

Охраняющие штандарты прапорщик Том Хасси и два сержанта бросились их спасать, в то время как голубое знамя полка было брошено на произвол судьбы вместе со знаменосцем. Один из сержантов, охранявших знамя, упал сразу, а второй немного погодя, как только вскинул копье. Оба были ранены.

Капитан Грэхэм попытался было защитить знамя, но француз сбил его с ног, схватил знамя и с победным криком пришпорил коня, стараясь вырваться из каре.

Кровь бросилась Майклу в голову, когда он увидел знамя в руках врага. Взмахнув мечом, он кинулся наперерез французу, вцепился в древко, едва не повредив здоровую правую руку, и буквально повис на нем, мешая лошади кирасира двигаться.

Француз взмахнул саблей и уже готовился нанести Майклу смертельный удар, когда раненый сержант, состоявший при полковом знамени, поднялся на ноги и насквозь проткнул кирасира. Майкл все еще цеплялся за древко, в то время как враг свалился с коня и рухнул на землю.

Задыхаясь, Майкл обвел взглядом свой полк и увидел, что брешь в каре в результате ожесточенной борьбы ликвидирована. Два Кирасира так и остались в каре, попав в ловушку.

Раненый сержант и прапорщик вновь обрели знамя, а Майкл стал перевязывать свои раны. Во время сражения он сгоряча ничего не чувствовал, но сейчас едва не потерял сознание от боли.

Раны были серьезные, и он имел полное право покинуть поле боя, но он единственный в полку имел такой боевой опыт. Грэхэм, следующий после него по званию, отличался храбростью, но в полк пришел из местного ополчения графства и впервые участвовал в бою. Покинь Майкл полк, одному Богу известно, что произошло бы во время следующей атаки.

Хотя джин и не мог восстановить потерю крови, после нескольких глотков боль поутихла.

Вдруг кто-то крикнул на кокни:

— Вот это да! Приближается Старина Хуки!

Все оживились. Майкл вернул флягу с джином и обернулся. Веллингтон и его ординарец во весь опор скакали к его полку, преследуемые десятком французских улан. Каре разомкнулось, пропустив герцога с ординарцем, и тут же снова сомкнулось. В тот же миг по французам открыли огонь.

Веллингтон всегда появлялся там, где было особенно тяжело. Спокойный, несмотря на то что едва ушел от французов, он остановил лошадь.

— Неплохо, Кеньон.

Майкл с трудом выпрямился.

— Полком можно по праву гордиться, сэр. Как идет сражение?

Герцог покачал головой:

— Мы раздроблены. Блюхер клялся прийти на подмогу, но Бог знает, когда появится здесь, — дожди размыли дороги. Если пруссаки не подоспеют в ближайшее время… — его голос дрогнул. — Мне пора ехать. Держитесь, Кеньон.

Вдруг кто-то спросил:

— Когда будем атаковать лягушек, сэр?

Герцог слегка улыбнулся:

— Не беспокойтесь, ребята, у вас будет такая возможность.

Он выехал из каре и поскакал в сторону осажденного Шато де Угумон, где весь день шел ожесточенный бой с французами.

Майклу казалось, что вечер только начинается. Но время теперь не имело никакого значения. Просто не верилось, что два дня назад он танцевал вальс с Кэтрин в зале, наполненном светом и красотой.

В ожидании очередной атаки Майкл попытался вспомнить, что чувствовал, держа ее в объятиях, но не мог. Единственное, что запечатлелось в памяти, это тепло ее аквамариновых глаз и сладкое страдание от ее близости.

Зловещая дробь французских барабанов явилась сигналом к атаке пехоты. Майкл стиснул зубы, поднес к глазам бинокль, неловко держа его в правой руке, и сквозь густую завесу дыма увидел колонну французов, которая двигалась в сторону союзных войск, забирая вправо от 105-го полка. Слава Богу, его солдаты хоть немного передохнут.

Хромая, к Майклу подошел капитан Грэхэм с перевязанным бедром.

— Разрешите воспользоваться вашим биноклем, сэр?