Раскаленная стужа - [65]

Ровена подалась немного вперед.

– Но Рэннольф так любит вас. Не думаю, что он откажет, если вы попросите признать вас сыном его отца.

– О, он все бы мне отдал, включая Грэстан. Но это не в его власти. Если бы мой отец… – голос Темрика прервался, он отвернулся от нее, чтобы она не видела его страданий.

Напряжение постепенно отпускало Темрика, она поняла это по тому, как опадали его плечи. Когда он снова повернулся к ней лицом, Ровена прочитала в его глазах решимость.

– Простите меня, что я своими неуклюжими лапами залез в ваши самые сокровенные тайны. В общем, я старше брата всего на несколько месяцев. Моя мать была кормилицей Рэннольфа, потому что его мать умерла, дав ему жизнь. Но не думайте, что я завидовал его положению, потому что это не так.

– Если бы это было так, вы не любили бы его. – Произнеся эти слова, она вдруг поняла, что Темрик прав. Не нужен ей ни замок, ни титул, она всем сердцем была привязана к тому, что являлось общим для двух братьев, трогало душу всякого живущего внутри этого замка и чего ей так не хватало в жизни. Их любовь друг к другу была тем материалом, который скреплял собой камни Грэстана. Именно это чувство создало нерушимые узы, которые даже Мэв, при всем своем старании, не смогла разрушить. И Ровене вдруг стало ясно, что только муж смог бы заполнить пустоту в ее сердце. А как раз это теперь несбыточно, потому что она сама не оставила себе никакой надежды.

– Мы вместе воспитывались, вместе учились, и нас обоих должны были посвятить в рыцари, если бы был жив наш отец, или на этом настоял бы Рэннольф. – Темрик рассказывал спокойным голосом, между тем как она все глубже впадала в отчаяние.

– Так вы не посвящены в рыцари? – с большим трудом ей удалось скрыть свои чувства.

– Нет. Нам не было восемнадцати, когда умер наш отец, и Рэннольф, который должен был вступить в свои права по закону, получил рыцарское звание вместе с наследством.

– Так вы ничего не получили? – Ей казалось странным, что человек, который так любил своего незаконнорожденного сына, что даже воспитал его в замке вместе со своим законным наследником, не упомянул его в своем завещании.

– А что я должен был получить? Ведь я его незаконный сын. – Как Темрик ни старался, он не мог скрыть своей боли и обиды. Резкий тон голоса Темрика относился не к ней, и она это поняла. Он вздохнул, и даже если Ровена не видела выражения его лица, она и так догадалась бы, что оно снова стало жестким и замкнутым. – Когда-нибудь, миледи, быть может, и вы мне окажете услугу.

– Конечно, если это в моих силах. – Только так она могла отплатить ему за откровенность и дружеское участие. Такой искренности между ними, как этой ночью, наверное, никогда больше не будет. Не такой он был человек.

– Недавно овдовела моя мать и просила меня приехать к ней. Они с отчимом занимались торговлей шерстью и изготовлением пергамента, а мои сводные братья еще слишком малы, чтобы помогать ей. Она говорит, что соскучилась по мне, но на самом деле ей нужно опереться на мое плечо. – Темрик помолчал, как бы размышляя над тем, в каком положении оказалась его мать.

– Вы должны покинуть Рэннольфа, – медленно проговорила Ровена, – а он будет страдать из-за того, что члены его семьи уезжают от него без особых церемоний.

– Вы попали в точку, миледи. Да, я должен уехать. У меня как бы две семьи, и я не собираюсь разрываться на части даже в угоду ему. Я обещал матери, что буду у нее раньше середины лета, до этого времени остаются считанные недели. Может, вы сможете объяснить ему это.

– Вряд ли у меня будет такая возможность, но я попытаюсь, – сказала она и поднялась на ноги.

– Это все, что я прошу у вас, – сказал он. Улыбка на его лице была точно такой же, как у брата. – А теперь позвольте мне проводить вас в замок. Миледи не следует одной разгуливать в темноте. Мои люди, когда пропустят лишнюю кружку, становятся довольно разнузданной бандой.

Ровена вымученно улыбнулась, когда Темрик предложил ей руку.

– Я ни о чем не думала, когда выбежала из замка, иначе я вообще не пришла бы сюда.

– Да, понимаю, – он вывел ее из сада и проводил к внешней лестнице. – А теперь быстрее бегите. Я подожду здесь, пока вы благополучно не войдете внутрь.

Со своего кресла, стоящего в стороне, чтобы не мешать танцующим, Рэннольф видел, как его жена вернулась в замок. Не останавливаясь, она пересекла зал и взбежала вверх по лестнице. Как будто ей не терпелось скорей добраться до женской половины, чтобы он не смог до нее добраться.

Ровена могла бы и не спешить. Он больше не желал ее видеть. Рэннольф осушил свой кубок, сожалея о том, что ему не удастся так же легко покончить со своими горькими мыслями. Этот брак обернулся тяжелейшей ошибкой: единственное, что он выиграл от этого союза, было ее богатство. Как только он уладит вопрос с наследством, жена может поселиться в Апвуде и навсегда уйти из его жизни.

Шли часы. Слуги, наконец, закончили развлекаться и вытащили свои тюфяки и скамьи, устраиваясь на ночлег. Однако он все еще медлил, не желая уединяться в башенной комнате, приготовленной для двоих, которую с сегодняшнего дня будет занимать только он один.