Расёмон – ворота смерти - [142]
Императорский университет, расположенный к юго-востоку от императорского дворца и основанный в VIII веке, принципом своего устройства повторял китайский образец. Как и государственная система, университет вскоре дал серьезную трещину из-за эгоистических интересов высшей знати, в угоду которой туда стали принимать только сыновей людей так называемого «благородного происхождения». Постепенно дошло до того, что университетские профессора уже не получали достойной платы за свои труды, не проявляли к ним и должного почета. Например, о скромной роли, отведенной им в обществе в 1004 году, можно узнать из «Сказания о Гэндзи», принадлежащего перу госпожи Мурасаки, и из других литературных источников. В те времена также существовали частные учебные заведения, учрежденные несколькими прославленными кланами страны — такими, как род Фудзивара и Татибана, а также единственное высшее учебное заведение для низших сословий, основанное монахом Кобо Даиси при одном из монастырей. Университет следовал конфуцианскому учению, отводя при этом особое место китайскому языку и классической китайской литературе — знания, необходимые тогда для овладения гражданскими профессиями. Студентов набирали в основном из семей, принадлежащих к военному и гражданскому сословию, как из столицы, так и из провинции. Молодые люди мужского пола начиная с одиннадцати лет проходили строгий отбор при поступлении и за время учебы в университете сдавали еще экзамены на промежуточную и продвинутую степени. Для многих людей низкого ранга успешная сдача экзаменов была единственной возможностью получить впоследствии прибыльную должность. К XI веку связи с Китаем в основном прекратились, и знания в области письменного и устного китайского языка существенно ослабли. Кроме того, общественные интересы сместились от таких дисциплин, как история, право и наука о церемониях и ритуалах, в сторону поэзии, принявшей вид развлекательной деятельности. Однако университет, дававший знания китайского языка, классической китайской литературы и конфуцианских учений, по-прежнему обучал таким предметам, как право, математика, высокие искусства и, вероятно, медицина.
Система правопорядка в древней Японии в известной мере следовала китайскому образцу. Как и в Китае, каждый городской квартал имел городового, отвечавшего за порядок на своем участке. Императорский дворец охраняли несколько подразделений имперской стражи. Тогда же была учреждена еще одна отдельная структура вроде полиции, называвшаяся кэбииси и существовавшая как в столице, так и в провинции. Со временем кэбииси взяла на себя все обязанности по поддержанию правопорядка и законности, включая суд и систему наказания. В столице находилось несколько тюрем, однако в те времена была сильно развита традиция монаршего помилования. Признание считалось необходимым условием для вынесения приговора, поэтому могло выбиваться палками. Смертный приговор был большой редкостью в силу широко распространенного буддийского вероучения, и, как правило, в случаях самых тяжких преступлений, таких, как государственная измена и убийство, его заменяли каторгой. По сути дела, такой приговор приравнивался к медленной смерти.
Передвижение было процессом трудоемким и медленным. Большей частью люди передвигались по городу пешком, и только особам высокого ранга позволялось пользоваться повозкой, запряженной быками. Кроме того, как мужчины, так и женщины передвигались верхом на лошадях или в специальных носилках.
Отношения между полами в древней Японии поражали западных людей своим либерализмом, граничащим с безнравственностью. Тайный визит молодого человека в комнату юной дамы его сословия закреплялся на следующее утро обменом стихотворениями, однако при этом вовсе не обязывал любовников к продолжению отношений. Если они встречались три ночи подряд, брак считался состоявшимся, и семья невесты подносила жениху особым способом приготовленные рисовые лепешки, принимая его тем самым в свое лоно. Как правило, молодой муж отправлялся жить в дом семьи жены. Домашний статус новобрачной определялся статусом ее мужа, его желанием либо общественным положением ее родителей, поскольку мужчина мог иметь несколько жен и более свободные связи с наложницами. Мужчина также имел право развестись с женой, для чего ему было достаточно сообщить ей о своем решении. Однако семья девушки обычно хорошо заботилась о ее будущем, часто при помощи посредников устраивая смотрины после торга о предстоящем статусе ее в доме мужа и о принадлежащем ей имуществе. В отдельных случаях, в таких, например, как с торговцем Куратой, семья, не имевшая наследника мужского пола, могла взять мужа дочери в приемные сыновья.
