Расцвет отеля Дюморт - [5]

— Но это больно, Магнус. Мысли о ней причиняют мне боль.

Не очень-то Магнусу хотелось иметь дело с такими вещами утром: разговором о болезненных воспоминаниях и желании забыть. Этот разговор нужно было прекратить, сейчас же.

— Мне нужно быстренько нырнуть в ванную, чтобы освежиться. Впустишь обслуживание номеров, хорошо? Ты почувствуешь себя лучше, когда что-нибудь поешь.

Магнус похлопал Алфи по плечу и направился в ванную комнату. Ему пришлось извлечь из ванной и убрать с пола еще двух спящих, чтобы заняться своими водными процедурами. К тому времени, как он вернулся, в номер занесли шесть столов на колесиках с кувшинами томатного сока, яичницами, грейпфрутами и кофе, чтобы сделать утро снова ярким. Некоторые из спящих глубоким сном поднялись и теперь шумно пили, ели и делились впечатлениями о том, кому из них сейчас хуже всего.

— Ты получил наши подарки, Магнус? — спросил один из мужчин.

— Да, спасибо. Мне как раз нужны были запасные шины.

— Мы сняли их с полицейской машины. Взамен того, что они разгромили твой бар.

— Очень любезно. Говоря об этом, думаю, мне нужно вернуться и посмотреть, что осталось от моего учреждения. Прошлой ночью полицейские не выглядели счастливыми.

Никто особо не обратил внимания, когда он ушел. Они продолжили есть, пить, говорить и смеяться над своими страданиями, а иногда, когда становилось плохо, бегать в ванную. Более или менее такое происходило каждую ночь и утро. В его гостиничном номере появлялись незнакомцы и постоянные разрушения после предыдущей ночи. По утрам они снова собирались вместе. Они потирали лица с глазами как у енотов от смазанного макияжа, искали потерянные шляпы, перья, бусы, номера телефонов, обувь и часы. Это не плохая жизнь. Она не будет длиться вечно, как и ничто на этом свете.

В конце концов, на рассвете они все станут, как Алфи, плакать на диване и сожалеть обо всем. Вот, почему Магнус держался в стороне от такого рода проблем. Продолжал двигаться. Продолжал танцевать.

Закрывая дверь в номер, Магнус что-то насвистывал, а потом в коридоре приподнял шляпу перед неодобрительно глядящей на него старой дамой, которая услышала шум внутри. К тому времени, как он сел в лифт, спускающийся в вестибюль, у него достаточно улучшилось настроение, чтобы оставить лифтеру пять долларов чаевых.

* * *

Хорошее настроение Магнуса продолжалось всего несколько минут. Эта поездка на такси оказалась значительно менее веселой, чем предыдущая. Солнце светило настойчиво и ярко, такси пыхтело и чихало, а на улицах было больше движения транспорта, чем обычно: шесть автомобилей спереди, все одновременно сигналят и выдувают в окно вредные пары. Каждая полицейская машина, что он встречал, напоминала ему об унижении, что он испытал прошлой ночью.

Когда он добрался до 25-ой Стрит, все масштабы разрушений сразу же стали ясны. Дверь в магазин париков сломана и заменена (не очень аккуратно) деревянной доской и цепями. Магнус открыл эту конструкцию с помощью быстрой вспышки голубого света из пальцев и отбросил дерево в сторону. Магазин париков понес довольно серьезные повреждения: витрины перевернуты, на полу в неглубокой луже пива и вина плавают парики, похожие на странных морских жителей. Скрытая дверь полностью снята с петель и отброшена через всю комнату. Он прошлепал через узкий коридор, который был заполнен смесью прокисшего алкоголя глубиной около трех дюймов, натекшего из затопленного этажа. Часть этого потока просачивалась вниз на три ступени, которые вели к бару. Здесь дверь, превращенная в щепки, полностью отсутствовала. Кроме этого, Магнус увидел только разрушения: разбитое стекло, сломанные столы, груды мусора. Даже сбили невинную люстру, которая теперь лежала обломками на том, что осталось от танцпола.

Но это не самое худшее. Посреди обломков на одном из трех не сломанных стульев сидел Олдос Никс, Верховый маг Манхеттена.

— Магнус, — проговорил он. — Наконец-то. Я уже час жду.

Олдос был стар, даже по меркам магов. Он предшествовал летоисчислению. На основе своих воспоминаний общее мнение было таково, что ему чуть менее двух тысяч лет. У него же была внешность мужчины, может, далеко за пятьдесят, с изящной белой бородкой и аккуратно постриженной головой седых волос. Его отличительной чертой были руки и ноги с когтями. Ноги были замаскированы специально сделанной обувью, а руки — тем, что он почти всегда держал одну в кармане, а вторая удерживала серебряный набалдашник длинной черной трости.

То, что Олдос сидел посреди обломков, являлось каким-то обвинением.

— И что я натворил, чтобы заслужить такую честь? — спросил Магнус, осторожно ступая по беспорядку на полу. — Или ты всегда хотел увидеть разрушенный бар? Своего рода спектакль.

Олдос тростью отбросил осколки разбитой бутылки.

— Есть бизнес и получше, Магнус. Ты действительно хочешь тратить свое время, продавая смертным незаконный алкоголь?

— Да.

— Бейн…

— Олдос… — сказал Магнус. — Я участвовал в таком количестве проблем и битв. Нет ничего плохого в том, чтобы хотеть просто жить какое-то время и избегать неприятностей.

Олдос махнул рукой на обломки.