Расцвет магии - [77]

– Ты никогда не рассказывала об этом.

– До сегодняшнего дня ты сочла бы это всего лишь романтичной историей. Теперь же понимаешь меня. Нам с тобой невероятно повезло: любить и быть любимыми замечательными мужчинами. И несмотря на все невзгоды, на все тяготы войны, на победы и поражения, оставаться счастливыми женщинами, – пылко произнесла Лана, разлила чай по чашкам, поставила на стол печенье и села, готовая слушать.

– Я боялась, что не буду знать, как поступить. Техника-то понятна, но ведь это нечто куда большее.

– И слава всем богам! – рассмеялась мать, откусывая печенье.

– И не представляла, что все окажется настолько великолепным. Мы оба были покрыты ранами, но это не имело никакого значения.

– А может, даже добавляло остроты, – усмехнулась Лана.

– Уже утром, когда мы пошли в душ… – Фэллон запнулась, принялась молча размешивать мед в чае. – Тебе не кажется странным обсуждать такое?

– Сейчас я внутренне самодовольно ухмыляюсь и поздравляю себя с тем, что являюсь матерью, с которой дочери комфортно обсуждать такое. Только давай не будем вдаваться в детали при разговоре с отцом.

– А он тоже все поймет, как и ты? – спросила Фэллон, подумав, что с ним-то точно беседовать про Дункана окажется сложнее.

– Вряд ли. Позволь мне самой мягко донести до Саймона эту мысль.

– Отличная идея, – кивнула Фэллон, с облегчением предоставив матери разбираться с самой непростой частью. – О, я забыла рассказать. Когда мы с Дунканом впервые… ну, в общем это вызвало вспышку света. Она прошла сквозь меня и вырвалась наружу. И дерево за мемориальной плитой изменилось, превратилось в Древо жизни, как на поляне Маллика.

– Ого, – Лана задумчиво откинулась на спинку стула. – Это все объясняет. Наше мемориальное дерево тоже расцвело. Я думала, что это символ победы, но теперь понимаю. Хотя любовь – тоже своего рода победа. – Мать взяла Фэллон за руку. – Без нее все сражения и войны не имели бы значения.

– Будут новые сражения и новые войны.

– Возможно, однако ты получила еще одну вещь, ради которой стоит бороться.

– Я боялась, что это сделает меня слабой, но стала лишь сильнее. Я должна стать сильнее. Грядут страшные времена. Не могу увидеть точно какие, но тьма приближается. Красное пламя с севера, нарастающее безумие, черная душа под личиной невинности. А ты чувствуешь их? Молния пронзает верное сердце. Обугленный дракон отбрасывает огромную тень, желая погубить надежду. Что за сделку нужно заключить, что за потерю пережить, что за жертву принести, дабы свет воссиял сквозь тьму? – Фэллон обессиленно склонила голову. – Я не могу разглядеть, но знаю, грядут страшные времена.

– Когда они настанут, мы встретим их вместе, – Лана взяла обе руки дочери в свои. – Мы встретим их плечом к плечу.

– Я должна обсудить с тобой еще столько вещей. С тобой, папой, Трэвисом. И Итаном тоже. До того как состоится совещание всех командиров баз и основателей Нью-Хоуп.

– Тебе повезло, – улыбнулась Лана, бросая взгляд на вошедшего мужа. – Мы как раз… – Что-то в выражении его лица заставило ее осечься. – Итан?

– Он в порядке. – Саймон приблизился к жене, положил руку ей на плечо. – Побежал на ферму к Эдди. Милая, дело в Джо.

– О боже…

– Лана, Итан сказал, его время пришло.

– Только не это. Но…

– А еще заверил, что Джо готов уйти и ждет только, чтобы Эдди отпустил его.

– Я должна быть с ними, – со слезами на глазах прошептала Лана.

– Ступай, – кивнула Фэллон, поднимаясь со стула. – Мы закончим с ужином, а ты поддержи Джо и Эдди.

Не колеблясь ни секунды, даже не взяв пальто, мать исчезла, перенеслась на ферму соседей.

Прибыв на место, Лана обнаружила, что вся семья Эдди собралась кружком в гостиной. Голова Джо покоилась на коленях хозяина. Итан гладил пожилого пса. Тот тяжело дышал.

Лана испытала гордость за своего доброго, сильного сына, опустилась рядом с ним на пол, положила ладонь на голову верного старого друга и поняла, что его время действительно пришло. Встретилась глазами с Эдди и ощутила, как упало сердце: в его взгляде читалась отчаянная надежда, которую предстояло разрушить.

– Джо ничего не ест. Ты могла бы…

– Он очень устал и испытывает сильную боль, – тихо сказал Итан, не прекращая гладить пса. – Но не хочет покидать тебя, пока не получит разрешения. Будет сражаться до последнего, потому что любовь не знает границ. Он до сих пор мечтает, как погонится за мячом или палкой, как отправится на прогулку, как будет играть с тобой, с детьми. – Без устали лаская, успокаивая собаку, Итан заглядывал в ее сердце. – Джо видит, как резвятся Джем, Скаут и Хобо, но сам может только наблюдать. Он тоже хочет снова играть и гоняться за мячом, но не уйдет, пока ты не позволишь. Люпа давно ждет своего друга, чтобы вместе они соревновались, прыгали и бегали. Но ты должен сказать, что отпускаешь.

– Ты веришь в это? – спросил Эдди, утирая текущие по щекам слезы. – Что Джо отправится туда, где сможет снова гоняться за мячом и играть с Люпой? Ты правда в это веришь?

– Я знаю, что так и будет. Там же находятся сейчас Харпер и Ли. Они тоже с нетерпением ждут друга.

– Пусть он возьмет любимый красный мяч, – всхлипнула Уиллоу и уткнулась в плечо матери, такой же рыжеволосой, как и сама девочка. – Можно он возьмет красный мяч?