Расцвет магии - [76]

– Не переживай, здесь мы полностью солидарны. Они проведут всю жизнь взаперти. В общем, я отправляюсь взглянуть на острова, а на ближайшем совещании в Нью-Хоуп мы с Дунканом представим уже более детальный план перед всеми руководителями баз. Нужно думать о будущем, Колин. Не только о следующем сражении, но и о мире, который в итоге хотим построить.

– Ты беспокойся о будущем, а я буду пока беспокоиться о следующем сражении, – пожал плечами Колин и принялся мерить шагами кабинет.

Фэллон подумала, что ее раздражающий и любимый брат двигается по-солдатски, да и выглядит так же благодаря крепкому телосложению, военной выправке и косичке, как у древних викингов. Несмотря на любовь к баскетболу и пристрастию к коллекционированию странных предметов, в глубине души Колин всегда был солдатом.

Фэллон уже собиралась озвучить это наблюдение, но он успел первым.

– Значит, вы с Дунканом, – хмыкнул брат, бросив на нее косой взгляд.

– Он уже бывал на островах, вот и покажет их мне, раз уж Маллика я отправила отдыхать.

– Ага, понятно, только я имел в виду, что вы наконец перестали ходить вокруг да около. Ну, сама знаешь, типа, перешли к делу.

– Что? – ошарашенно переспросила Фэллон, испытывая глубочайшее смущение, которое могут понять только старшие сестры, вынужденные обсуждать личную жизнь с ухмыляющимся младшим братом. – Откуда ты узнал?

– Блин, Фэллон, да все уже в курсе. Взрыв был похлеще долбаной вспышки на солнце. Плюс, ты хоть выглядывала в окно? – Колин ткнул пальцем в сторону площади. – Нет? Вон, дерево за мемориальной плитой.

– В каком смысле: все уже в курсе? И при чем тут дерево? – Фэллон посмотрела наружу и пораженно прошептала: – Древо жизни…

Оно расцвело, как тогда, возле хижины Маллика. На ветках висели спелые плоды.

– Я по-любому был бы не против ваших отношений с Дунканом. Он зачетный парень. А с такой фигней и вообще не поспоришь. Даже папе.

– Даже не хочу это обсуждать. Мне еще нужно осмотреть острова и вернуться в Нью-Хоуп. Не позволяй Трэвису слишком усердствовать, на нем все отражается сильнее, чем на других. Он же ощущает чужие эмоции.

– Я уже обо всем позаботился, не парься, – Колин самодовольно усмехнулся. – Он уж точно почувствовал, что я укоротил простыню на его кровати, и теперь занят, обдумывая коварный план мести.

– А-а, – протянула Фэллон и улыбнулась: за проделками братьев она наблюдала всю жизнь.

– Короче, доброго пути и все такое, – напутствовал Колин, но вдруг встрепенулся: – Погоди, кое-что забыл. – Он сел в свое кресло, открыл ящик письменного стола и достал оттуда ножны с клинком, которые Трэвис смастерил и подарил Фэллон на тринадцатый день рождения. – Мальчишка сказал, что ты одолжила ему на время оружие, и попросил вернуть его. Перенесся вместе с Маричей. Она ничего так, держится неплохо, – произнес брат с напускным безразличием, которое лучше всяких слов говорило, что ему действительно нравится эта девушка.

– Спасибо. Как он?

– Уже в казарме, записался в новый отряд рекрутов.

– Обучи парнишку как следует, – кивнула Фэллон, закрепляя ножны на ремне. – Увидимся в Нью-Хоуп.

– Эй, – окликнул Колин сестру, когда та направилась к выходу. – Мы держим их готовыми выступать.

– Отлично, продолжай в том же духе.

* * *

Фэллон вернулась домой к вечеру, заглянула на кухню и застала мать помешивающей что-то божественно пахнущее на плите. До чего же привычное и уютное зрелище! Оно проливало бальзам на душу после кровавой битвы и дня, полного чудес.

Испытывая прилив благодарности, Фэллон бросилась к Лане, обняла ее со спины и прижалась щекой.

– А вот и моя дочь.

– А вот и моя мать.

Лана обернулась и с жаром ответила на объятие. Затем слегка отстранилась и заглянула в лицо дочери. Погладила ее по щеке, и радостная улыбка стала почти лукавой.

– Первый раз?

– Что?

– И конечно же с Дунканом.

– Я… ты… Как ты узнала?

– Я тоже когда-то переживала нечто подобное. Кроме того, в твоих глазах поселилось понимание. И свет. С Дунканом ты счастлива.

– Да, – кивнула Фэллон. Изначальное смущение понемногу отступало. – Я люблю его, а он любит меня.

– Знаю.

– Это было чудесно! – вспомнив произошедшее, она закружилась по кухне. – Даже не представляла, что чувства способны настолько захлестнуть. Я читала книги, слушала рассказы солдат, даже видела, как вы с папой смотрите друг на друга, но и на секунду не могла вообразить ничего подобного. До тех пор, как Дункан коснулся меня. – Фэллон приложила ладонь к груди, вздохнула. – Когда мы вдвоем, то я становлюсь не Избранной, не спасительницей мира, а просто… собой.

– Понимаю, – улыбнулась Лана.

– Ты испытываешь по отношению к папе то же самое?

– Еще до твоего рождения мы много месяцев провели вдвоем, – мать тоже вздохнула и обернулась поставить чайник, чтобы скрыть блеснувшие слезы. – Саймон ни разу ко мне не притронулся и никогда даже не спрашивал, можно ли. Хотя желал меня, я знала. Как и он знал, что мне требуется время оплакать Макса. И за эти месяцы я влюбилась окончательно и бесповоротно. – Она достала из буфета чашки и мед, который нравился Фэллон. – Все изменилось в тот день, когда явился Маллик. В канун Нового года. В завершение старого года. Когда мы с твоим отцом вновь остались наедине, я призналась, что люблю его и хочу начать совместную жизнь. Тогда произошел наш первый раз. И когда Саймон прикоснулся ко мне, я почувствовала себя собой.