Расчетам вопреки - [29]

— Так, значит, ты… не…

Флоримел обернулась. Было бы так легко сказать «нет», так легко сочинить очередную историю — еще одну из тех, которые ей пришлось придумать по приезде сюда! Но Рэндалл глядел на нее с такой искренней заботой, с таким беспокойством, что она не смогла заставить себя солгать. Он не заслужил ничего, кроме правды, и она — его должница.

— Если честно — то да.

Потрясение в его глазах заставило Флоримел отвернуться — это было больше, чем она могла вынести. Ей нравилось, как Рэндалл смотрит на нее, и ей было неприятно, что теперь все изменится. Флоримел не хотела думать, что разочаровала его, что теперь Рэндалл станет считать ее хуже, чем она есть на самом деле. Дрожащей рукой она открыла дверцу шкафа.

— Я… я где-то на двенадцатой неделе. Я собиралась рассказать обо всем родным уже по возвращении в Сидней. — Она сделала паузу и обернулась к Рэндаллу. — Я полагала, что так будет проще — для тебя, в первую очередь.

— Тогда все понятно, — сказал Рэндалл, отрываясь от подоконника. — Понятно, почему тебе так срочно понадобился муж…

— Я понимаю, это все выглядит смехотворно, — произнесла Флоримел, запихивая вещи в шкаф. Опыт врача помог сохранить хотя бы внешнее спокойствие, но далось ей это нелегко. — Я хочу сказать, что в моем возрасте глупо опасаться шокировать родителей, но ты видишь, какие они люди — довольно консервативные. Они могли бы и не понять.

— Кажется, ты пыталась их надуть.

Флоримел пожала плечами.

— Возможно… Я просто не хотела, чтобы это как-то повлияло на их отношение к ребенку.

— Это же их внук. Или внучка. Я уже знаю их достаточно хорошо, чтобы понять: они полюбят твоего ребенка, несмотря ни на что.

Рэндалл, конечно, был прав. Но дело-то в том, что это не ее ребенок, это ребенок Тины и Мередита…

— Знаю, — вздохнула Флоримел, доставая с полки вещи, которые только что туда положила. — Я просто пыталась сделать как лучше. Для всех.

— И придумала себе мужа.

Она кивнула.

— Да.

— А отец ребенка? Он бы не подошел для этой роли?

Ну же, всего-то хлопот — открыть рот и сказать правду. Про договоренность с Тиной и Мередитом, что она станет суррогатной матерью ребенку, который теперь принадлежит только ей. Можно выложить карты на стол и наплевать на последствия.

Но когда Флоримел уже открыла рот, выяснилось, что слова не идут с ее языка.

— Видишь ли… — начала она внезапно севшим голосом. Откашлялась и начала снова: — Все пошло не так, как мы хотели, — сказала Флоримел, мысленно оправдываясь, что это не совсем ложь. — Его больше нет рядом.

— Понятно.

Ничего ему не понятно. Но это все, что Флоримел могла ему сказать без того, чтобы солгать или придумать что-нибудь еще. А этого ей делать не хотелось.

— Ты понимаешь, что тебе следовало сказать мне об этом?

Флоримел посмотрела в глаза Рэндаллу, пытаясь уверить себя, что не видит в них разочарования.

— Я хотела ограничиться известием о моем замужестве. Надеялась, что про ребенка расскажу потом.

— Так теперь ты собираешься сказать матери, что она права?

Да, это, конечно, разочарование. Ну почему, почему она не позвонила еще раз в ту эскортную фирму? Почему не наняла какого-нибудь блондина со смазливой мордочкой, на которого ей было бы наплевать и который не пробуждал бы в ней никаких чувств?

— Не думала еще над этим.

— Хочешь сказать, что мне следует держать это в секрете? — жалобно протянула Милдред, убирая прядь волос со лба дочери. — Даже отцу ничего не говорить?

— Можешь сказать папе. Но давай лучше подождем до после свадьбы? — умоляюще произнесла Флоримел.

Она посмотрела на заплаканное лицо матери, и ей хотелось заплакать самой. Мать сидела, опершись на подушки в изголовье, а сама Флоримел вытянулась поперек кровати.

Милдред едва не сошла от радости, узнав, что станет бабушкой, и дочь обнаружила, что ее восторг и возбуждение весьма заразительны. Флоримел понимала рассудком, что у нее будет ребенок, но до ее души это дошло только сейчас — она ждет ребенка!

— Нынче время блистать Джефри и Айрин, — продолжала Флоримел. — Не будем портить им свадьбу.

— Портить? — фыркнула Милдред. — Как такая новость может что-то испортить?

Дочь погрозила матери пальцем.

— Ты знаешь, что я имею в виду. И потом, мне хотелось бы сохранить это в секрете как можно дольше.

— Ну ладно, — согласилась Милдред против своей воли. — Однако должна тебя предупредить, что слухи уже ходят.

Флоримел нахмурилась.

— Какие слухи?

— Не одна я сложила два и два, — пояснила Милдред. — И Джейн, и Джей — обе что-то заподозрили. Ну, и, конечно, Синди. От нее ничего не утаишь.

— О Боже мой, — застонала Флоримел и взмолилась: — Ну, мам, давай хоть ты никому ничего говорить не будешь?

— Раз ты так хочешь. — Милдред тяжело вздохнула. — А что твой муж?

Флоримел почувствовала, как по спине ее пробежал холодок.

— Он придерживается того же мнения, что и я.

Должно быть, Милдред что-то уловила в ее голосе или в выражении лица, потому что улыбка матери поблекла. Она устремила на дочь проницательный взор.

— В чем дело, Флори?

Конечно, она собиралась сказать матери всю правду, но сейчас Флоримел чувствовала себя неспособной на такой подвиг. Слова, слетавшие с ее уст, казались молодой женщине лживыми и неискренними.