Людей этого типа можно встретить в любом народе Европы, но ни на один из них они не наложили свой исторический отпечаток. Однако роль, которую люди этого типа играли в среде исторических народов, у разных народов различна, она может даже меняться в одном народе в разные эпохи. Во времена ослабленного самосознания, как в Германии после мировой войны, может случиться так, что люди этого типа займут важные позиции, но они не будут властвовать, они будут устраиваться: это их способ «организационной деятельности».
Люди этого типа могут показать себя с лучшей стороны лишь в том случае, если они будут служить, притом на свой манер… Они могут быть полностью сами собой лишь в том случае, если они живут, сознавая, что ими распоряжаются. Подчиняться без вопросов чужой воле в этом их ценность… Каждый народ накладывает на этих людей свой особый отпечаток, но, тем не менее, они сохраняют свое своеобразие <…>
<…> 3емные невзгоды, разочарования и душевные муки никогда не доводят их до отчаяния, до вызова судьбе, а теряют свое значение во все расплавляющей внутренней гармонии, которая устраняет всякое внутреннее смятение.
Здесь открывается возможный путь к житейской мудрости, но это путь не для одного человека, а для круга близких, доверенных лиц. Люди, которые попадают в этот круг, ощущают на себе прямо-таки материнскую заботу <…> Побудительным стимулом здесь служит не чувство ответственности, а потребность делать счастливыми своих ближних. Самоотверженность и самолюбие идут рука об руку <…>
<…> Тот, кто не находит этого пути или не может на него вступить, остается прилежным коллекционером ради коллекционирования, без глубокого проникновения во внутреннюю суть вещей: он довольствуется простым обладанием. Он накапливает и практический опыт* * <…> * *преобразуя его в плоскую действительность, и называет это своим умением жить, что, по его мнению, дает ему право обращать мало внимания на окружающих, потому что он неспособен к любви, которая лишь одна в данном случае ведет к мудрости. Тот же, кто вступает на путь мудрости, проникается все большим уважением ко всему на свете. Он не просто накапливает, но и возвышает вещи. Не знает он и «плоти» в унижающем смысле человека избавления: животное начало в человеке для него элемент в игре душевных сил, возвышающийся вместе с ними и становящийся все более утонченным. Утонченность в данном случае проявление глубокого смысла в самых малых созданиях. Совершенней всего это выражается в женщинах данного типа, внутренним образцом для которых может стать «эмоциональное» бытие цветка или птички.
