Рапсодия - [5]

— Это конечно будет стоить тебе больше, чем ты в состоянии мне предложить, но я всё ещё могу его спасти.

Спасти? Он что обкуренный?

— Я не хочу его спасать, — сказала я.

Торговец разворачивается, и я впервые хорошо рассматриваю его. Потом смотрю, и смотрю, и так и продолжаю смотреть. Я представляла мерзавца, но каким бы безнравственным ни был мужчина передо мной, он точно не мерзавец. Даже близко таким не казался. Таких великолепных мужчин, как Торговец, можно крайне редко встретить. Он не брутален, несмотря на сильный подбородок и холодный блеск в глазах. Его лицо симметрично, и в каждой черте присутствует мягкость, более свойственная женщинам. Высокие, выразительные скулы, порочный изгиб губ и серебристые глаза. Но он не выглядит женственным. Только не с такими широкими плечами, мускулистым телом и одеждой крутого засранца. Он просто красивый мужчина. Действительно красивый мужчина.

Он оценивающе обводит меня взглядом.

— Нет.

Я вопросительно смотрю на него.

— Нет, что?

— Я не веду дела с несовершеннолетними.

Воздух начинает вновь рябить, о, боже мой, Торговец уходит.

— Подожди… подожди! — Я протягиваю руку, кожа которой начинает мерцать. В последнее время такое часто происходило.

Торговец останавливается и смотрит на мою руку. В его глазах промелькнуло что-то неистовее восхищения и сильнее шока. Воздух вокруг него темнеет, и, я клянусь, что вижу что-то большое и кожистое за спиной парня. На так же быстро как появляется, это что-то исчезает.

Торговец прищуривается.

— Что ты такое?

Я опускаю руку.

— Прошу, — умоляю я. — Мне действительно нужно заключить эту сделку.

Торговец вздыхает, словно пытаясь успокоиться.

— Слушай, я не заключаю сделки с несовершеннолетними. Иди в полицию. — Несмотря на тон, он все ещё не сводит глаз с моей руки, теперь выражение его лица стало холодным и отстраненным.

— Не могу. — Если бы он только знал. — Прошу, помоги.

Он поднимает взгляд от моей руки к лицу и, стиснув зубы, морщится, словно здесь ужасно пахнет. Окидывает взглядом всё мое окровавленное, растрепанное великолепие. И еще громче слышен скрежет зубов. После он бегло осматривает комнату и задерживается на отчиме. Что он видит? Может ли сказать, что это несчастный случай?

У меня начинают стучать зубы. Я крепко обхватываю себя руками. Наперекор себе, он снова смотрит на меня, его взгляд немного смягчается, но через секунду опять становится твердым.

— Кто он? — Я сглатываю. — Кто. Он? — повторяет вопрос Торговец.

— Мой отчим, — хрипло произношу я.

Он смотрит на меня решительным взглядом.

— Он это заслужил?

Я нервно выдыхаю, против воли по моим щекам катятся слезы, и киваю. Торговец, стоящий в двух шагах, долго смотрит мне в глаза, потом переводит взгляд на, текущие по щекам, слезы. Скривившись, отворачивается, проводит рукой по рту и, решив что-то для себя, подходит ко мне.

— Хорошо, — резко говорит он. — Я помогу тебе… — снова скрежещет зубами и Торговец бросает взгляд на, застывшую на моей щеке, слезу, — бесплатно. — Слова словно поперек горла ему встают. — Но только в этот раз. Считай это моя бесплатная помощь за век. — Я открываю рот, чтобы поблагодарить его, но он поднимает руку и закрывает глаза. — Не стоит.

Открыв глаза, он внимательно осматривает комнату. Я чувствую, как от него, вибрируя, исходит магия. Я знаю эту сторону нашего мира — сверхъестественную сторону. Мой отчим построил целую империю на магических способностях. Однако я никогда не видела подобную магию, которая может совершать необъяснимое, в действии. Я ахаю, когда кровь исчезает с пола, затем со столешницы, а потом и с моей одежды, волос и рук. После исчезает разбитая бутылка. Вот она здесь лежит, а потом в один миг пропадает. Независимо, что это за магия, проносясь по комнате, она щекочет мою кожу. Закончив с местом преступления, Торговец направляется к телу, рядом с которым останавливается и с любопытством рассматривает. Но внезапно замирает.

— Это тот, кто я думаю?

Сейчас, наверное, не самое подходящее время рассказывать Торговцу, что я убила Хью Андерса, самого влиятельного аналитика фондового рынка и человека, который за хорошую цену мог бы рассказать вам всё, что вы хотели бы знать касательно будущего: когда обрушится рынок наркотиков; иллюзорна или реальна угроза жизни; гонится ли за тобой враг. Не будь он лучшим провидцем в мире, по крайней мере, был бы одним из богатейших людей. Но даже это не спасло его от смерти. О, ирония.

Торговец отпускает серию проклятий.

— Чёртовы, проклятые сирены, — бормочет он. — Твоя неудача передастся мне.

Я вздрагиваю, потому что хорошо осведомлена о предрасположенности сирен к неудачам. Она привела мою маму к нежелательной беременности и ранней смерти.

— Есть какие-нибудь родственники? — спрашивает он.

Я закусываю нижнюю губу и качаю головой, крепче обнимая себя. В целом мире есть я, опять я и ещё раз я. Он снова матерится.

— Сколько тебе лет?

— Через две недели будет шестнадцать. — День рождения, которого я ждала годами. В сверхъестественном сообществе, шестнадцать лет считалось совершеннолетием. Но теперь именно это может сыграть против меня. Как только я достигну этого магического числа, то меня смогут судить, как взрослого. Мне оставалось две недели до свободы. Две недели. А затем случилось это.