Рапсодия - [34]

оборачивается? В глазах Деса появилась печаль.

— Ангелочек, мой дом — твой дом, — говорит он, читая мои мысли, — пока тебе это нужно.

Я смотрю через плечо на просторный дом за спиной. Всю мебель, что Дес заставил меня купить, он должен был поставить в единственной комнате для гостей. В комнате, в которой, скорее всего, я остановлюсь. И когда Дес противостоял Илаю, он не выглядел удивленным или смущенным тем, что происходило в моём доме. И этому может быть только одна причина…

Я новь поворачиваюсь к нему.

— Ты знал, — говорю я, вспоминая, как он насмехался над моим бывшим. — Ты поцеловал меня в ту первую ночь, зная, что я с Илаем.

Во мне просыпается гнев. Торговец хорошо меня знает, понимает, что я никогда не соглашусь на отношения с двумя парнями сразу. Ему нужно только посеять зерно сомнения… запечатлеть целомудренный поцелуй на губах и намекнуть, что мы можем быть вместе. Легче щелчка пальцев, и я рассталась с Илаем.

И теперь меня ждет комната в доме Деса. Я чувствую себя мухой, пойманной в паутину Торговца. Я играю ему на руку. Я бросила властного мужчину и оказалась с коварным.

Дес стискивает зубы.

— Калли…

— Ты для всех клиентов так делаешь? Заставляешь разрывать отношения с их парнями? Обставлять комнату в твоём доме, предназначенную только для них?

Он подходит ко мне, его глаза блестят.

— Я не делаю этого с тобой. Не сегодня.

— Нет, ты не станешь, да? — я бросаю ему вызов. В моих венах течет огонь, который не утихает с момента возвращения Деса в мою жизнь. — Ты просто убежишь, как всегда.

Он обхватывает мое лицо.

— Разве, похоже, что я убегаю, Калли? Похоже, что пытаюсь оставить тебя в стороне?

— Но ты так сделаешь, — говорю я пылко.

Как этот разговор перетёк в раскрытии моей неуверенности?

— Ты хочешь говорить начистоту, — говорит он горячо, — так вот: это не о собаке, это о нас.

— Ты перестанешь так называть Илая? — спрашиваю я.

Торговец отпускает мое лицо и с прищуром смотрит на меня.

— Ты защищаешь его даже сейчас?

— Он всё ещё кое-что значит для меня. И я делаю ему больно. — На щеке Деса дёргается нерв.

Торговец подходит ближе, его губы изгибаются в злобной ухмылке.

— У тебя есть более трёх сотен одолжений, который ты мне должна. К тому времени, как мы закончим, ты поймешь, что Илай и все остальные мужчины были просто неудовлетворенной мечтой. А это, и только это, реально.

Глава 11

Январь, семь лет назад

Я ложусь спиной на кровать и играю браслетом.　

— Все твои клиенты получают такие украшения? — спрашиваю я Торговца и ухмыляюсь при мысли о каком-нибудь преступнике с изящным браслетом из черных бусин. Прислонившись к изножью кровати, Дес листает журнал «Магия и Наука», который взял с моего стола.

— Нет.

Я вытягиваю руку к свету и кручу запястьем и так и этак, стараясь, чтобы бусины отразили свет, но кажется, что полированное украшение полностью поглощает его.　

— А что ты даёшь другим клиентам? — спрашиваю я.

Дес переворачивает страницу.　

— Тату.

Я сажусь.

— Тату? У них есть тату? — Я невозмутимо смотрю на две венецианские маски, которые мы с Десом выбрали в Венеции: одна с крючковатым носом чумного доктора, а другая с разукрашенным лицом Арлекина, висящие на стене. — Почему я не получила тату? — спрашиваю я. Браслет, который минуту назад я думала, выглядит круто, сейчас казался убогим.

Торговец закрывает журнал и откладывает его в сторону.　

— Ты хочешь тату?

— Конечно, — рассеянно отвечаю я, пропуская между ушей предупреждение в его голосе. Татуировка выглядела бы более дерзкой, чем какой-то хлипкий браслет. Дес поворачивается ко мне лицом, забирается на кровать и ползёт вверх… ко мне. Останавливаясь лишь, когда нависает надо мной.

Я не могу дышать. Я, правда, не думаю, что смогу дышать. Его опасный взгляд лишает меня способности связно мыслить. Это возможно тот самый момент, когда наши странные дружеские отношения, могут перерасти в нечто большее. Я так боюсь этой возможности. Но так стремилась к ней.

Он садится на меня, его мощные, обтянутые в кожу бедра, заключают меня в ловушку. Наклонившись, Дес берет мою руку, на которой нет браслета.　 Моё сердце хочет вырваться из груди и бьётся, как сумасшедшее. Я никогда не была так близка к Десу. И теперь точно знаю, что никогда не буду удовлетворена, пока физически не стану ближе с ним.

Моя кожа начинает светиться, Дес проявляет любезность и игнорирует тот факт, что я чертовски завелась. Он проводит рукой от запястья до предплечья. Под его прикосновением на моей коже появляются ряд за рядом линии татуировки.　

— Ты бы ходила с этим, нежели с браслетом? — спрашивает он.

Я отворачиваюсь от Деса, чтобы лучше рассмотреть метки. Они… уродливые. Никогда бы не подумала, что тату могут быть такими мерзкими. — Ты можешь носить мои чернила, — соблазнительно говорит он, — только скажи, и они будут на тебе. И тебе, Калли, это не будет стоить ни единой бусины. — Дес ждёт от меня ответа. Когда я не отвечаю, рисунок блекнет и затем полностью исчезает. — Так я и думал. — Он отпускает мою руку и возвращается к изножью кровати. Усевшись, он берет журнал в руки и начинает листать. — Я не собираюсь помечать тебя, как какого-то обычного преступника, — говорит он через плечо, — и ты не должна желать этого. Полития обращает внимание на такое. У них бы аневризма разорвалась, если бы они увидели девушку-подростка с более чем ста татуировками.