Рапсодия: Дитя крови - [29]

— Конечно, если пожелаешь, можешь стать мишенью. В конце концов, эти идиоты, которые вскоре появятся здесь, — твои друзья.

— Майкл? — прошептала она, и ее голос заметно дрогнул.

Из-под капюшона на нее задумчиво взглянули два разных глаза, затем Акмед повернулся в том направлении, куда скрылся Грунтор. Рапсодия слышала слабый напев, напоминающий жужжание насекомых; потом Акмед снова посмотрел на нее. Когда он заговорил, его голос звучал немного хрипло:

— Это его люди, но Майкла с ними нет.

— Откуда ты знаешь? Он едва слышно зарычал:

— Может, встанешь, помашешь рукой, позовешь его? Уверен, он будет рад тебя видеть, если, конечно, находится здесь.

— Я… извини, — прошептала Рапсодия, стараясь справиться с охватившим ее страхом.

Ответа не последовало. Она немного подождала. Ее собеседник исчез.

— Акмед?

Налетел порыв теплого ночного ветра, бросил ей в лицо пряди длинных золотых волос и сухие листья кустарника. Рапсодия закрыла глаза. Грохот копыт становился все громче; всадники были уже совсем рядом. Она попыталась не открывать глаз, но обнаружила, что невольно ищет на небе звезды. Рапсодии ничего не оставалось, как слушать и ждать.

Карволт, помощник Майкла, придержал лошадь, которая тут же перешла на шаг, и сделал знак остальным, что следует соблюдать осторожность. Ночной ветер шевелил высокую высохшую траву; на многие мили вокруг ничего больше не было.

Тем не менее Карволт явственно ощутил, как его лошадь охватил страх, который обычно означал появление опасности, хотя мог оказаться и обычным проявлением усталости. Они преодолели огромное расстояние — уж слишком яростной была реакция Майкла на весть о том, что Рапсодии удалось ускользнуть. Остальные девятнадцать всадников также придержали своих скакунов.

Черные глаза Карволта внимательно осматривали просторы Широких Лугов, он прислушивался к тяжелому дыханию уставших лошадей и негромким репликам солдат. Ветер шевелил его слипшиеся волосы, ласкал шею, но вместо того, чтобы высушить обильный пот, заставил его задрожать от озноба. Карволт решительно тряхнул головой; вокруг не было никаких признаков людей, лишь колышущаяся трава и длинные тени под тусклым светом полной луны.

Он рассеянно оттянул ворот кольчуги: на шее уже появились следы раздражения. Потом обернулся к своим людям. Некоторые из них устало склонились к гривам лошадей, другие вытащили из седельных сумок фляги и принялись жадно пить. Карволт потрепал загривок коня, почувствовал, что тот все еще дрожит, и внимательно огляделся по сторонам. Ничего.

— Осторожно, — негромко приказал он; Карволт принадлежал к той категории людей, которым каждое слово дается с трудом. — Моя лошадь чего-то боится. Как ваши?

Словно в ответ на его вопрос, раздался оглушительный, чудовищный вопль, боевой клич, полный гнева и презрения, торжества и свирепости. А потом с невероятной быстротой явился и тот, кто его издал.

Свет летней луны лишь частично озарял человека-чудовище, невероятную гору мышц, закованную в броню, оскаленные клыки, когти. Человеко-зверь со скрежетом водил одним сверкающим клинком по другому. На мгновение остановившись, он закинул вверх голову и захохотал, и эти звуки показались ночным всадникам еще более страшными, чем боевой клич.

Лошади поднимались на дыбы, сбрасывая и топча своих всадников, а потом, охваченные паникой, понеслись прочь по лугу, оглашая ночь отчаянным ржанием. Это произошло в считанные секунды. Один из неудачливых солдат не успел вынуть ногу из стремени, и лошадь утащила его за собой. Еще несколько секунд его вопль нарушал тишину ночи, но смолк задолго до того, как лошади исчезли из виду.

— Насколько я понимаю, ваш ответ — да. — Карволт, успевший подняться на одно колено после того, как вылетел из седла, медленно повернулся назад.

К нему приближалось нечто, подобное частице ночи. Когда расстояние между ними сократилось, Карволт разглядел мужчину в длинном плаще с опущенным капюшоном и лицом, скрытым вуалью. Так, наверное, выглядел бы усталый ветер. Карволт отступил назад, споткнулся о распростертое тело своего товарища, едва не упал и положил дрогнувшую руку на рукоять меча. Потом бросил быстрый взгляд через плечо, прикидывая расстояние до упавшего седла и седельных сумок, которые могли бы послужить хоть каким-то укрытием. Слева доносился жуткий скрежет металла, то и дело с глухим стуком на землю падали тела, а великан продолжал хохотать.

Карволт отступил еще на несколько шагов. Его била дрожь, но он изо всех сил старался сохранять спокойствие. Он видел, как его соратники, окончательно потерявшие голову, обратились в бегство, но хохочущий великан продолжал собирать свою страшную жатву, без промаха швыряя в них бесчисленные клинки, — никому не удалось спастись. Даже в самых ужасных кошмарах или во время кровавых сражений под предводительством Майкла, Ветра Смерти, Карволт не мог себе такого представить. Наконец он выпрямился и вытащил меч.

Карволт медленно отступал назад, не спуская глаз с безмолвной тени, чей плащ трепетал на ветру.

Человек в плаще двигался стремительно и ловко, на мгновение останавливаясь возле каждого из упавших, умело забирая оружие у них из рук, терпеливо, спокойно и даже небрежно отражая последние попытки напасть на него. И хотя Карволт знал, что эти люди наносили удары изо всех сил, ему вдруг показалось, что солдаты сами протягивают человеку-тени свое оружие. Тот перемещался так быстро, что Карволт не всегда успевал следить за ним глазами.