Раньше я бывал зверем, теперь со мной всё в порядке - [84]

— Добро пожаловать в храм, — произнесло оно.

— Спасибо, — заикаясь, пролепетал Хилтон. — Премного благодарны.

Маленькими глотками мы потягивали воду со льдом, я достал заранее приготовленный огромный косяк. Арабская музыка кружила голову. Вернулась Принцесс, видно было, что самочувствие её гораздо улучшилось, весь нос её был в белом порошке и дурные вибрации с улицы её уже не тревожили. Подойдя к громадному камину, спичкой зажгла газ. Огонь сразу придал всему ощущение жизни. Резко повернувшись, она улыбнулась Хилтону.

— Хилтон, не хотели бы вы взглянуть на мою мамми?

— О, ваша мать тоже здесь живёт? — удивился он.

— Нет, я имею в виду мумию, как в Египте. У меня в спальне есть настоящая мумия. Идёмте, почему бы и тебе, Эрик, не взглянуть?

Она обняла своими припудренными длинными руками Хилтона и повела его по направлению к спальне. Я пошлёпал за ними. Над круглой кроватью, застеленной атласными простынями, естественно, белого цвета, огромный балдахин, свешивающийся тяжёлыми складками чуть ли ни с самого потолка. Белые стены, белый ковёр и телефонный аппарат, тоже белый. Угол, рядом с окном, задрапирован от потолка до пола белым саваном. Принцесс сделала несколько шагов и отдёрнула занавес.

— Здесь.

Продолжая держать Хилтона под руку, она легонько подтолкнула его вперёд. На помосте, задрапированном шёлком, также белым, стоял небольшой саркофаг, всего футов в четыре в длину. Внутри него останки ребёнка, запелёнутого в бинты, останки по виду древние и похоже, ещё не разложившиеся, с открытыми глазами, устремлёнными в небо. Видны были небольшие зубы, но боковые, как у вампира, со следами засохшей давным–давно крови. А на его голове — крошечная рюмочка со спиртным, такая, какую обычно оставляют себе на ночь.

— Боже праведный! — отскочил в ужасе Хилтон.

Как выпущенное пушечное ядро он пронёсся через гостиную вниз по лестнице — скорее сесть в машину и унести отсюда ноги. Я был другого мнения. Я просто взорвался от смеха.

— Тебе он понравился? — повернулась, улыбаясь, ко мне Принцесс.

— Принцесс, очень! Великолепный экземпляр! Это именно то, что нужно. Он отгонит от тебя все дурные вибрации, идущие с Залива.

Обняв её за осиную талию, поцеловал в щёку.

— Не этот ли страх заставляет людей убегать или ты просто так веселишься, разыгрывая гостей?

Она взглянула на меня, её глаза выражали удивление.

— Ты даже представить не можешь, какая сила заключена в нём. Весь штат в панике, все думают, что купив себе собак и оружие, могут что–то изменить. Бороться с огнём нужно огнём, вот что я скажу тебе.

Впервые, как я с ней познакомился, видел её такой серьёзной. Всегда казалось, что она ни на что никогда не обращала внимания. Выйдя из спальни, прежде чем спуститься, мы постояли на площадке.

— Знаешь, такие парни, как Тимоти Лири, мнящие себя богами, пророками новой веры, пытаются учить нас всматриваться в самих себя, чтобы понять служим ли мы хорошему или дьявольскому. LSD или другие таинства посланы нам, чтобы позволить заглянуть за границу нормального, и увидеть из чего на самом деле состоит человек. Эти таинства мы можем увидеть и среди животного мира в их отношениях, как равных друг другу, они очень великодушны, даже несмотря на то, что всё, что мы для них делали — это убивали их с самого начала времени. Тёмные повелители завладели этим городом, и я — воин, пришедший спасти его силами белого света. Мы пробиваемся в будущее. Течение времени убыстряется. Взять хотя бы этот новый клуб, Опыты. Напряги своё зрение и слух. Вот где течение истинной истории. Белое. Всё дело в белом. Битлы — Белый альбом, ты уже слышал его?

— Конечно, я прослушал его целиком.

— Ты прослушал его или слушал? Дурное завёрнутое в белую обёртку.

Она замолчала и внимательно посмотрела мне в глаза.

— А «Helter Skelter» — что это? — продолжила она. — Детская игра в Англии. Они играют в неё в парках ради забавы, в общественных парках и на пустырях, знаешь? Платишь свои пенни, взбираешься на башню, садишься на подстилку и съезжаешь по спиральному металлическому жёлобу на своей заднице.

Она прервалась, в задумчивости посмотрела в потолок и хлопнула в ладоши.

— Вот именно, по спирали! — воскликнула она. — Именно так, никак не иначе.

И начала спускаться в гостиную. Я не отставал.

«Ха, — подумал я, — эта цыпа не так проста, как кажется с первого взгляда».

Хилтон забился в угол, его по–прежнему мелко трясло от вида этой чёртовой мумии ребёнка.

— Давай, Хилтон, собирайся, пора домой.

— Да, да, — не прошло и секунды, и он уже был на ногах.

— Принцесс, я исчезаю. Пока, увидимся в Виски на недели, или около того, — начал я спускаться по ступеням, ведущим вниз.

— Хорошо. Очень рада, что навестили меня. Будьте хладнокровны и помните: «Думай белым».

В это странное лето 1969 года полиция в итоге арестовала человека, ответственного за убийство Шарон Тейт. Им оказался Чарльз Менсон, чьи последователи совершили попытку развязать расистскую войну, связав свои идеи с песнями из Белого альбома Битлз, которые, как показалось Менсону, были пророческими. Позднее я часто задавался себе одним вопросом. Я много раз с ним пересекался. Менсон вращался в тех же кругах, что и я, и жил той же лос–анжелесской жизнью. Но не думаю, чтобы он хоть раз зашёл в Маршалла Бравица клуб Опыты, настолько он ненавидел чёрных, или хоть раз бы послушал музыку Опытов Джими Хендрикса. Ко всему к этому клуб Опыты оставался единственным работающим местом в этот период массового террора, вплоть до его ареста.