Рано или поздно или никогда-никогда - [9]

Выслушав перевод, анула снова начали переговариваться и стучать пальцем по лбу.

– Аборигены говорят, – перевел Маккаби, – что если вы покажете им птицу, которая живет в браке со змеей, они дадут вам любую воду, какую только пожелаете, даже если им придется голыми руками прорыть канал отсюда до залива Карпентария.

Это звучало угнетающе.

– Я убежден, что столь уважаемый антрополог, как Фрэзер, не стал бы лгать о поверьях племени.

– Если ваш Фрэзер родня тому Фрэзеру, с которым я некогда водил дружбу, – старому Блейзеру Фрэзеру, – то я ничуть не удивлен: мой приятель был мастер плести небылицы.

– Ладно, – заявил я твердо. – Я проделал двенадцать тысяч миль, чтобы опровергнуть этот обычай, и я не отступлю. А теперь скажите Йартатгурку, чтобы он прекратил вопить, и давайте возьмемся за дело.

Маккаби убедил Йартатгурка, что церемония, какой бы идиотской ее ни считал невежественный туземец, никому не принесет вреда, а в качестве аргумента вручил юноше большой кусок Экс-Лакса. Мы втроем подошли к пруду и обнаружили, что он наполнился до краев противной коричневой водой. Глубина и ширина водоема были такими, что в нем мог бы утонуть наш грузовик. Затем мы отправились в бескрайнюю саванну.

– Прежде всего, – напомнил я, – нам нужна змея. Живая змея.

Маккаби поскреб небритый подбородок:

– Все не так просто, преподобный. Эти обжоры съели всех змей в пределах своей охотничьей территории. И потом, обычно они убивают змей с безопасного расстояния бумерангом или копьем. Тут водятся такие гады, что вам не захочется видеть их живыми.

– Почему?

– Ну, например, у нас водится тигровая змея и смертоносная змея, чей яд в двадцать раз сильнее, чем яд чертовой кобры. Кроме того, здесь можно встретить тайпана[21]. Я сам видел, как лошадь сдохла через пять минут после того, как ее укусила эта тварь. А еще…

Тут мой переводчик прервался и поймал за руку Йартатгурка, который попытался улизнуть. Маккаби указал на куст и послал туземца вперед, подробно объяснив ему, что нужно делать. Йартатгурк похромал прочь, нервно поглядывая по сторонам и грустно облизывая шоколадку. Маккаби и сам выглядел не слишком счастливым, когда мы двинулись вслед за аборигеном.

– Хотел бы я, чтобы ваш Фрэзер, дьявол его подери, был здесь. Пусть сам свою змею ловит, – брюзжал он.

– Перестаньте, прошу вас, – ободряюще сказал я. – Наверняка здесь водятся и неядовитые змеи, которые тоже сгодятся для нашей цели.

– Нам уже ничего не понадобится, если мы наступим на одну из ядовитых гадин, – сердито буркнул Маккаби. – Ничего глупее на свете…

Внезапно послышался шум. Он доносился как раз с той стороны, где мы в последний раз видели Йартатгурка, который, согнувшись, осторожно обследовал кочки.

– Он поймал змею! – воскликнул я.

Юноша выпрямился, издав сдавленный крик. На фоне ясного неба было отчетливо видно, что абориген отчаянно борется с чем-то огромным и извивающимся. Зрелище, прямо скажем, было ужасным!

– Разрази меня гром! – изумленно выдохнул Маккаби. – Я никогда не встречал квинслендского питона так далеко к западу.

– Питона!

– Вы чертовски правы, – согласился мой товарищ и добавил с нескрываемым восхищением: – В нем футов двадцать, не меньше.

Разинув рот, я смотрел на ожившую скульптурную композицию «Лаокоон, борющийся со змеями». Йартатгурка, оплетенного змеиными кольцами, было почти не видно, зато очень хорошо слышно. В какой-то момент у меня промелькнула мысль, что мы переоценили свои силы, но я решительно прогнал сомнения. Пока Бог в точности следовал инструкциям Джеймса Фрэзера.

– Йартатгурк интересуется, – тихо сказал мне Маккаби, – на чьей мы стороне.

– Как вы считаете, магический ритуал не пострадает, если мы поможем туземцу?

– Если мы не поможем, пострадает туземец[22]. Смотрите!

– Милость божья, у него изо рта хлещет кровь!

– Это не кровь. Если бы вы съели четверть фунта Экс-Лакса, а потом угодили в объятия питона, вас бы тоже вывернуло наизнанку.

Мы вмешались в схватку и наконец отодрали жуткую тварь от Йартатгурка. Нам троим пришлось напрячь все силы, чтобы распрямить тело змеи и не дать чудовищу опять свернуться в кольца. Йартатгурк побледнел до такой степени, что цвет его кожи почти сравнялся с моим, однако он смело вцепился в хвост питону и не разжимал рук, хотя могучий змей бил его о землю и подкидывал в воздух. Маккаби держал питона за голову, а я обхватил туловище рептилии, толстое, как бочка. Так, втроем, мы потащили нашу добычу к биллабонгу.

Всю дорогу нас мотало из стороны в сторону. Мы пролетали друг мимо друга, иногда уворачиваясь, иногда сталкиваясь.

– А теперь, – пропыхтел я, улучив мгновение между конвульсиями змеи, – абориген должен – бросить рептилию в – ох! – в пруд…

– Не думаю… – раздался голос Маккаби слева от меня.

– Что он согласится… – Теперь его голос звучал позади.

– Поэтому когда я крикну «вперед»… – продолжил он, переместившись направо.

– Макайте его в воду вместе со змеей… – донеслось сверху.

– Впе… Впе… ВПЕРЕД!

Как только Маккаби выкрикнул эти слова, мы оба швырнули нашу часть питона в пруд и отскочили в разные стороны. С громким всплеском питон исчез под водой, утащив за собой Йартатгурка, который беспомощно болтался у него на хвосте. На поверхности биллабонга вскипела коричневая пена.