Ранние рассказы [1940-1948] - [8]

Ваш друг

Джастин Хоргеншлаг».

Это письмо Ширли тоже показала бы всем своим друзьям. Но на него она бы не ответила. Всякому понятно, что Хоргеншлаг дурак. К тому же она ответила на первое письмо. Если она опять ответит, это затянется на месяцы. И всё такое. Что она могла для него сделать, она сделала. Ну и фамилия. Хоргеншлаг.

Тем временем в тюрьме Хоргеншлага было хуже некуда, несмотря на кино раз в неделю. Вместе с ним в камере сидели Бекас Морган и Дольщик Берк, настоящие преступники, которые нашли в Хоргеншлаге сходство с надувшим их однажды парнем из Чикаго. Они были убеждены, что Крыса Ферреро и Джастин Хоргеншлаг — один и тот же человек.

— Я не Крыса Ферреро, — сказал им Хоргеншлаг.

— Да ну? — не поверил Дольщик и сбросил еду Хоргеншлага на пол.

— Стукни его, — сказал Бекас.

— Я же вам говорил, что попал сюда, потому что в автобусе украл у девушки сумку, — взмолился Хоргеншлаг. — Но я не по правде украл. Я в нее влюбился и иначе никак не мог с ней познакомиться.

— Да ну? — сказал Дольщик.

— Стукни его, — сказал Бекас.

Потом наступил день, когда семнадцать заключенных попытались убежать. Во время прогулки во дворе Дольщик Берк хватает племянницу надзирателя, восьмилетнюю Лизбет Сью, своими ручищами и поднимает ее наверх, чтобы показать надзирателю.

— Эй, начальник! — кричит Дольщик. — Открывай ворота или прощайся с девчонкой!

— Отпусти девочку, Дольщик! — приказывает надзиратель слабым голосом.

Но Дольщик знает, теперь он получит все, что хочет. Семнадцать мужчин и маленькая светловолосая девочка выходят за ворота. Шестнадцать мужчин и маленькая девочка выходят целыми и невредимыми. Но тут караульный на вышке решает, что у него появилась замечательная возможность попасть Дольщику в голову и тем самым помешать остальным бежать. Однако он промахивается, попадает в маленького человечка, который суетливо семенит возле Дольщика, и случайно убивает его.

Кого, как вы думаете?

Таким образом, моему намерению написать для «Кольерс» историю о том, как парень встречает девушку, нежную, запоминающуюся любовную историю, мешает смерть моего героя.

Хоргеншлаг никогда бы не оказался в числе семнадцати отчаянных мужчин, если бы сам не стал вдруг отчаянным, запаниковав из-за нежелания Ширли ответить на его второе письмо. Однако факт остается фактом. Она не ответила. Она бы ни за что на него не ответила. И я здесь ни при чем.

Стыд и позор. Как жалко, что Хоргеншлаг не смог послать из тюрьмы такое письмо Ширли Лестер:

«Дорогая мисс Лестер!

Надеюсь, вы не рассердитесь, получив от меня несколько строчек. Я пишу вам, мисс Лестер, потому что не хочу, чтобы вы думали, будто я обыкновенный вор. Я украл у вас сумку, чтобы вы знали, потому что влюбился, как только увидел вас в автобусе. Я ничего не мог придумать, как мне познакомиться с вами, и поэтому поступил скверно… глупо, если точнее. Но ведь стоит мужчине влюбиться, и он сразу глупеет.

Мне очень понравилось, как вы открыли ротик. Вы стали для меня всем. Я не был несчастлив, когда приехал в Нью-Йорк, но и счастлив тоже не был. Лучше всего сказать, что я был таким же, как тысячи парней в Нью-Йорке, которые просто существуют день за днем.

Я приехал в Нью-Йорк из Сиэттла. Я хотел стать богатым и знаменитым, а еще элегантно одетым и обходительным. Я — хороший помощник печатника, и это все, чем я стал. Однажды печатник заболел, и мне пришлось занять его место. У меня ничего не получилось, мисс Лестер. Никто не хотел принимать мой приказания всерьез, Наборщицы только хихикали, когда я заставлял их работать. И я их не виню, потому что выгляжу дурак дураком, когда начинаю отдавать приказания. Наверно, я принадлежу к тем миллионам людей, которым не надо этого делать. Мне это уже все равно. Хозяин недавно взял на работу двадцатитрехлетнего мальчишку. Ему только двадцать три, а мне тридцать один, и я уже четыре года проработал на своем месте, но я знаю, что в один прекрасный день он станет моим начальником, а я буду его помощником. И я уже не обижаюсь на это.

Мисс Лестер, для меня очень важно, что я люблю вас. Некоторые думают, будто любовь — это секс и брак, и поцелуи в шесть часов, и дети, и, наверно, оно так и есть, мисс Лестер. А знаете, что я думаю? Я думаю, любовь — это прикосновение и в то же время это не прикосновение.

Наверно, для женщины важно, когда другие думают о ней как о жене богатого мужчины, или красивого, или умного, или известного. Я совсем никому не известен. Меня даже никто не ненавидит. Я просто… Я просто… Джастин Хоргеншлаг, Из-за меня люди не веселятся, не грустят и даже не сердятся. Наверно, меня считают хорошим парнем, и это все.

Когда я был маленьким, никто не говорил, что я умный, находчивый или красивый. Если меня хотели похвалить, то говорили, что у меня крепкие ножки.

Думаю, вы мне не ответите, мисс Лестер. А мне бы больше всего на свете хотелось получить от вас письмо, хотя, если честно, я ничего не жду от вас. Мне просто хотелось, чтобы вы узнали правду. Если моя любовь доставит мне только неприятности, мне некого винить, кроме себя самого.

Наверно, когда-нибудь вы поймете и простите вашего неловкого обожателя