Ранние цивилизации Ближнего Востока - [41]

Выше уже говорилось о том, что в царской администрации работало огромное число чиновников. Прямых доказательств для того, чтобы сделать такой вывод, у нас нет, но он вполне логично следует из нового статуса царя. Саргон хвастался тем, что каждый день кормил «за своим столом 5400 человек», в число которых, очевидно, входили слуги, солдаты и писцы, наводнившие его дворец в Аккаде. Вспомнив организационную структуру державы, о которой говорилось выше, мы снова придем к выводу о необходимости существования в ней огромного бюрократического аппарата, единственного связующего звена между царем, единоличным владыкой всего, и территориями и институтами, ожидавшими его приказов и выполнявшими их. Штатские и военные чиновники, писцы и надзиратели, счетоводы и работники складов, солдаты и офицеры, ремесленники и работники, то есть по меньшей мере подавляющая часть населения столицы, должны были приводить в действие эту машину и поддерживать ее (а в целом и всего Аккадского государства) работу.

С уверенностью можно говорить, что их труд оплачивался весьма характерным для Месопотамии способом – путем выдачи необходимых товаров и продуктов. Слуги царя жили за его счет – он кормил, одевал и обстирывал их. К этой статье расходов царских ресурсов добавлялись другие предприятия, требующие финансовых вложений из казны: строительство, ремонт и поддержка храмов, стен, крепостей и целых городов; покупка всего необходимого и предметов роскоши для двора; огромные объемы движения товаров, свидетельствующие о том, что в руках царя сосредотачивались значительные богатства. Теперь храмы и города перестали быть самыми состоятельными в стране, их место занял царь.

Его богатство состояло не только из движимого имущества, но и из земель. В аккадский период развивалась (если не была введена) система платы за труд царских слуг не только необходимыми им товарами и продуктами, но и путем наделения их пахотными землями. Получавшие их люди могли как самостоятельно обрабатывать их, так и сдавать их крестьянам за часть урожая. В нашем распоряжении имеется обелиск Маништушу, надпись на котором может свидетельствовать о широком распространении подобной практики. В ней перечислены земли, приобретенные царем за суммы, которые можно приравнять к эквиваленту примерно в 295 кг серебром. Речь идет о более чем 260 гектарах пахотной земли, разделенной на четыре большие категории, в каждую из которых вошли участки, купленные у 98 частных владельцев, и снова переданной 49 новым владельцам, являвшимся жителями Аккада. К их числу относятся племянник Маништушу и сыновья бывших правителей захваченных месопотамских городов, которых, очевидно, перевезли в Аккад в качестве заложников или для того, чтобы они служили царю. Неужели правитель действительно отдавал недвижимость, в которую он столько вложил? Вероятнее всего, речь идет о даровании права пользования землей и получения с нее доходов, которым наделялись царские слуги, в то время как ее владельцем оставался правитель. Как бы то ни было, перед нами явное свидетельство существования в Аккаде частной собственности на землю (этот институт был распространен по всей Месопотамии) и того, что основным землевладельцем в стране был ее царь (данный факт еще раз свидетельствует о его колоссальном богатстве).

Таким образом, образование Аккадской державы привело к масштабному перераспределению богатств, а также появлению и распространению нового способа владения ими. Экономический индивидуализм, распространяясь, понемногу изменял отношения между людьми до тех пор, пока общество не разделилось на страты, основанные на собственности, измеряемые степенью экономической независимости.

Таковы были нововведения, заложенные в саму структуру Аккадской державы. Другие, не менее важные изменения связаны с семитским происхождением ее правителей и людей, которых они привлекли к управлению миром.

Основополагающим для истории страны было распространение семитского аккадского языка, вытеснившего шумерский. Начиная с этого времени последний почти перестал использоваться при составлении официальных надписей, особенно на севере, без аккадского перевода. Некоторые тексты писались только на аккадском. Неофициальные источники, написанные на шумерском языке, встречаются только на севере Вавилонии. Но даже там аккадский постепенно стал разговорным языком, а через несколько поколений шумерский использовался только среди ученых и жрецов. В правление аккадских царей была продолжена огромная работа, начатая их предшественниками и связанная с приспособлением шумерской письменности, придуманной шумерами для записи своего собственного, совершенно не похожего на аккадский, лексикона, к семитскому языку. И в данном случае аккадцы довели стиль письма, клинописную каллиграфию до совершенства, которого она не могла достичь на протяжении всех трех тысячелетий ее использования.

На последующее развитие религии Месопотамии также повлияли характерные особенности рассматриваемого периода. При этом важнее всего было не введение в шумерский пантеон таких семитских богов, как Аба, Аннуит и Даган, а также Эа, тоже семитского происхождения, несмотря на его шумерское имя. Гораздо большую роль в далекой перспективе сыграл синкретизм, характерный для Аккада рассматриваемого периода, благодаря которому все семитские божества были отождествлены со своими шумерскими аналогами. В результате через некоторое время черты характера (если не сами сущности) богов, относящихся к обеим группам, заметно изменились. К примеру, шумерская Инанна, олицетворение женственности и богиня – покровительница любви, была отождествлена с воинственной и почти мужеподобной семитской Иштар.