Раннегреческий полис (гомеровский период) - [35]
Необходимо еще раз подчеркнуть, что во всех этих случаях речь идет не о роде в собственном значении этого слова, а лишь о группе семей (ойкосов), связанных между собой как узами крови, так и брачными или просто дружескими союзами. Соответствующая этим отношениям форма социальной организации должна представлять собой некую промежуточную стадию на пути от большесемейной общины к соседской, но никак не род, поскольку в этом последнем не может быть никаких родственников по браку, а узы кровного родства, связывающие всех его членов в единый коллектив, не поддаются точному определению. По существу само понятие рода употребляется в поэмах лишь в чисто генеалогическом смысле, в тех случаях, когда нужно определить происхождение кого-нибудь из героев (Il. XX, 213 слл.).[233] Род как социальная группа, определенная единица общественного деления Гомеру практически неизвестен,[234] и это едва ли случайно. Можно предположить, что утратив еще в эпоху миграций свою экономическую целостность и уступив место основной хозяйственной ячейки общества моногамной патриархальной семье, род в дальнейшем оказался не в состоянии выполнять и свою основную социальную функцию — функцию контроля и организации взаимопомощи. Греческий γένος гомеровского периода был, по-видимому, организацией в основном культового характера и по этой причине остался вне поля зрения создателя героического военного эпоса отнюдь не склонного к пустому благочестию.[235]
Что касается других «звеньев органического ряда», как Морган называет филы и фратрии, то и о них мы можем почерпнуть в поэмах лишь самую скудную информацию. Сам Морган и другие сторонники теории «родового быта» гомеровских греков обычно охотно ссылаются на известные строки II песни «Илиады» (362 слл.), в которых Нестор советует Агамемнону построить воинов по филам и фратриям с тем, чтобы они, «сражаясь сами по себе» (κατά σφέας μαχέοντες), могли проявить себя с лучшей или с худшей стороны.[236] Лишь немногие из них обращают, однако, внимание на то, что этот совет Нестора, так же как и другие подобные его наставления, остается без всяких последствий. Осыпав мудрого старца пышными комплиментами, Агамемнон тем не менее ни во II, ни в последующих песнях ничего не предпринимает для того, чтобы на практике осуществить этот важный стратегический замысел. Никаких упоминаний о филах и фратриях мы больше во всей «Илиаде» не встречаем. Вместо них в качестве главной и единственной боевой единицы как в ахейском, так и в троянском войске постоянно выступает дружина (εταίροι), явно не имеющая прямого отношения к гентильным объединениям какого бы то ни было толка. Слова Нестора, таким образом, должны быть по всем признакам отнесены к категории άπαξ λεγόμενα и нуждаются в специальном объяснении. Сам замысел Нестора едва ли может быть понят как какое-то тактическое новшество.[237] Царь Пилоса — старейший из ахейских героев, проживший три обычных человеческих жизни. В его житейской мудрости преломляется забытый опыт минувших поколений. В аналогичном эпизоде IV песни (297 слл.) мы видим его ратующим за возвращение к древней микенской тактике сражения на колесницах. Фратрия, как показывает ее название, образованное от исконно индоевропейского, не сохранившегося в греческом языке слова «phrater», принадлежит к числу древнейших социальных институтов, по крайней мере, среди ионийской ветви греческой народности.[238] Очевидно, то же самое можно сказать и о филах.[239] Однако упоминание о филах и фратриях (Il. II, 362) нельзя понять и как отголосок давно забытого прошлого, древний боевой порядок, который Нестор противопоставляет здесь не оправдавшей себя в течение десяти бесплодных лет Троянской войны тактике дружин.[240]
