Раннее, раннее утро - [27]

Он приблизился, молчаливый и спокойный, как всегда, и подсел к ним, даже не поздоровавшись. От него веяло легким ароматом табака и чем-то еще, чего мальчик не мог определить, — непонятным мужским запахом, как от отца. Евгений тотчас же вынул сигареты, и, когда он щелкнул зажигалкой, мальчик с волнением всмотрелся в его лицо. При свете огонька Евгений выглядел старше, лицо было хмурое, но спокойное. Его выдающиеся скулы, массивный прямой нос, жестокие светлые глаза всегда устрашали ребят, но в то же время внушали им ощущение силы, уверенности и покорности. Этот человек, видно, был совсем из другого теста, в нем было нечто железное, но странно! — почему именно их он удостоил своей дружбой? Мальчик не раз думал об этом, но сейчас ощущал лишь волны спокойствия, которые катились от сердца к кончикам пальцев. Он чувствовал, что и Вас, рядом с ним, тоже присмирел, затаив свою мелочную, злую волю и ожесточенную душу. А может быть, так и надо, чтобы все кончилось благополучно.

Евгений молча курил. В жестком, темном плаще он всегда казался им несгибаемым, как бы закованным в броню, а сейчас он сидел прямее обычного из-за предмета, который держал в правом кармане. Мальчик чувствовал, что предмет этот именно там. Равномерно попыхивал огонек сигареты, дымок спокойно расстилался вокруг. Евгений думал. Но о чем он мог думать, когда все уже решено? Не было случая, чтобы Евгений отказывался от своих замыслов.

Наконец он тихо заговорил, глядя прямо перед собой.

— Давайте договоримся в последний раз… Если кто-нибудь не готов, еще не поздно отказаться…

Мальчик затаил дыхание, охваченный чувством смутного страха и сладостной свободы. Никогда еще Евгений не говорил так с ними, никогда не спрашивал их согласия.

— Конечно, мы готовы! — поспешно ответил Вас.

— Отвечай за себя! — сухо заметил Евгений. — Вили!

— Что? — встрепенулся мальчик.

— Отец ведь еще ничего не знает?

— Нет, не знает…

— За два-три дня я добуду деньги, — сказал Евгений. — Так что вопрос совсем не в этом…

— Как же ты их добудешь? — тихо спросил мальчик.

— Знаю как… Отверну фары у профессора…

— Не хватит, — неуверенно сказал мальчик…

— Не беспокойся — есть еще одно дело… Так что вопрос не в этом…

Мальчик молчал. С чего бы это у Евгения такой мягкий, необычный голос? А вдруг Евгений сам дрогнул и ищет поддержки, чтобы спасти свою гордость? И, не подумав как следует, он порывисто выпалил:

— А может быть, так было бы лучше…

Евгений так резко вскочил с места, что у мальчика перехватило дыхание. Евгений выглядел разъяренным до предела, его голос дрожал.

— Подлец! — процедил он. — Гнусный трус!.. Проваливай отсюда!

Вас, не спускавший взгляда с площадки, дернул его за рукав.

— Евгений! — испуганно воскликнул он.

— Ты слышишь?.. Сейчас же проваливай…

— Евгений! — снова крикнул Вас.

Лишь тогда Евгений опамятовался и огляделся вокруг. К домику кто-то шел. Очевидно, это был старик — он семенил вялой, нетвердой походкой. Евгений снова уселся на место. Старик стал медленно спускаться по лестнице, осторожно придерживаясь о стену, будто ступеньки были вырублены в скользком льду. Когда он исчез в темнеющем проеме, Евгений обернулся к мальчику и сказал уже изменившимся, спокойным голосом.

— А ты уходи отсюда!

— Никуда я не пойду! — в отчаянии воскликнул мальчик. — Ты же дал слово!..

— Я-то дал слово, а ты меня обманул!..

— Вовсе я тебя не обманывал!..

— Нет, ты обманул меня!.. Почему ты вдруг сдрейфил?

— Я не сдрейфил!.. Я думал, что тебе так хочется!

Лишь тогда Евгений обернулся и оглядел его.

— Мне так хочется! — сказал он хмуро, но уже не прежним беспощадным тоном. — Я тебя испытывал…

— А я не понял… Думал, что ты хочешь…

— Я чтобы отступился?.. Меня с собой равняешь? — грубо спросил Евгений.

Немного поразмыслив, он мрачно добавил:

— Уходи!..

Мальчик резко встал и шагнул к тротуару. Чувство свободы исчезло без следа. В душе не было ничего, кроме обиды, и все вокруг стало безразлично. Пройдя по темной площадке и ступив на тротуар, он остановился. Чувство одиночества и отверженности было так сильно, что не давало идти. Никуда он не уйдет, будет стоять здесь, что бы с ним ни сделали! Будет стоять, как столб, если даже все им сорвет!

Старик снова появился в темном зеве выхода, словно вылез из могилы. Лицо у него было испитое и бледное, как у тяжелого больного, но бедняком он вовсе не выглядел. Пальто было сшито из дорогого материала, тощую шею обвивал новый красивый шарф. Может, он и есть тот!.. Нет, не таким представлял он его себе!.. А возможно, как раз такой он и должен быть, ты слышишь — жалкая душонка — ожесточайся… Плевать, теперь уже все равно…

Мальчик ясно увидел, как Вас встал и направился к нему. Старик уходил, его беспомощные шаги затихали во мраке бульвара.

— Пошли, — сказал Вас враждебным тоном.

— Ты меня зовешь?

— Нет, Евгений…

Оба снова подошли к скамейке. Евгений все еще курил и смотрел себе под ноги.

— Оставайся, — сухо сказал он. — Но со мной пойдет Вас… Ты будешь страховать нас снаружи…

— Ладно, — чуть слышно ответил мальчик.

Удар был серьезный. Никогда до тех пор Евгений не ставил Васа над ним. Все трое стояли превыше всех, но Евгений хорошо понимал, кто у них мыслитель. Евгений никогда не забывал, кто выдумал девиз, которому подчинялись они все.