Раненый - [2]

Натаниэль улыбался и немного двигался в такт музыке. В моей жизни достаточно танцоров, от экзотических танцев до профессионального балета, чтобы знать, что они все танцуют, даже когда им казалось, что они не шевелились, словно их тела не могли сдержаться под симфонию повседневной жизни.

Если Мэнни поставить рядом со своей дочерью, то ему придется смотреть на нее снизу-вверх, потому что Конни была сантиметров на двенадцать выше, благодаря генам матери, но прямо сейчас он танцевал со своей женой. Двоих из ее братьев выволокли на танцпол их жены. Братья Розиты выделялись среди большинства мужчин в зале, и дело не только в их росте, но еще и в ширине, они были как огромные, крепкие, улыбчивые холодильники, сверкающие в темноте своими улыбками. Во время приема во второй половине дня, они все обнимались и обнимались.

Как минимум двое из них по футбольному гранту учились в колледже, хотя я не могла точно сказать, которые из шести. Еще у одного было свое дело нагревательно-охладительных систем, другой был бухгалтером, а еще один занимался чем-то вроде перевозки грузов. Мне они были представлены фразой: «Ну а это мои братья.» Розита так быстро протараторила их имена и род деятельности, что я не смогла за всем уследить. Я посчитала, что запомнить имена важнее, нежели места работы, потому на них и сконцентрировалась. Назвать по имени я могла четверых из них. С одним из братьев Розита в свое время пыталась устроить мне свидание вслепую, когда она еще переживала, как бы я не осталась старой девой в свои-то двадцать четыре. К счастью для меня, в свои тридцать один я наконец была обручена, не то Розита уперлась бы рогами.

Розита была сложена так же, как и ее братья, но я видела фотографии с их с Мэнни свадьбы, она тогда была девочкой-тростиночкой. Вот что может произойти, если жениться на девушке, которая еще не перестала расти. Она сантиметров на десять возвышалась над его метр семьдесят два или семьдесят пять. С тремя детьми и еще несколькими недоношенными беременностями Розита раздалась вширь, но Мэнни, танцуя с ней, смотрел на нее так, словно она по-прежнему была той миниатюрной девушкой, в которую он влюбился. Он склонил голову на ее пышную грудь, а она захмелела от напитков настолько, что не велела ему убрать голову немедленно.

Конни, невеста, и Мерседес, ее сестра и свидетельница, фигурой пошли в Мэнни: стройные и жилистые, но были высокими как модели, и в этом спасибо Розите. Они о чем-то оживленно беседовали по другую сторону зала. Их брат Томас сидел в дальнем углу в инвалидном кресле, на которое его в конце концов уговорила Конни. Костыли, на которых он прошел по проходу в церкви, сейчас стояли, прислоненные к креслу, руки лежали на них так, чтобы при случае на них опереться. Ему было тринадцать, он никогда прежде не был серьезно ранен, его первое разочарование. В церкви Томас стоял, пусть и с помощью костылей, был горд находиться на стороне жениха, но к концу церемонии, он побледнел, и его прошиб пот. Таковы последствия огнестрельного ранения, даже если прошло уже несколько недель. Томас пропустил чемпионат со своей легкоатлетической командой, потому что плохой парень похитил его вместе с Конни. Я была среди тех, кто остановил злодея и вызволил ребят, но тот успел подстрелить Томаса и бросить его умирать.

Томас пытался сидеть прямо, но ему было больно, он, конечно, скрывал, но все же это было так. Он почти догнал по росту жениха Конни, а в нем было больше метра восьмидесяти, правда фигура парнишки все еще была тонкой и гибкой, зато руки и ноги — длинными, словно он еще продолжал расти. Томас был очень похож на своих сестер, его густые черные волосы были растрепаны в том самом стиле плохишей «я только вылез из постели», на который уходило до черта средства для волос. Видимо, мужчинам, как и женщинам, приходилось потрудиться над прической. И мне это по душе… Я за справедливость.

Мика Каллахен, наш другой возлюбленный, находился сейчас рядом с Томасом, и поскольку он был ростом метр шестьдесят, ему не пришлось сильно наклоняться, чтобы поговорить с парнем. Мика выглядел таким элегантным и щегольским в своем приталенном черном костюме в тонкую полоску. Натаниэль смог бы надеть американский уже готовый костюм, он бы не сидел на нем так же хорошо, как итальянского кроя, но все же мог бы, а вот Мика в американских костюмах терялся, даже в приталенных. Этот же наряд подчеркивал его атлетическое телосложение и мускулатуру. У него были широкие плечи и узкие бедра, как у пловца, хотя Мика на самом деле предпочитал бег. Он уже начал обзаводиться загаром, бегая на улице, а ведь на дворе был еще только май. Мика всегда загорал дочерна, и его кожа никогда не бывала белоснежной, как будто это был его естественный здоровый румянец на идеальном тоне кожи, который стал глубже на фоне рубашки травянисто-зеленого цвета с черным галстуком и золотой булавкой. Мика не мог носить серебро по той же причине, что и Натаниэль.

Мика наклонился чуточку сильнее, и его темно-каштановая коса перекинулась через плечо.

Солнцезащитные очки с черными стеклами полностью скрывали его глаза, отчего на лице было не так заметно то участие, с которым, как я знала, он обращался к Томасу. Мика был отличным слушателем и как глава Коалиции по Улучшению Взаимопонимания Между Людьми и Ликантропами помогал многим людям справится с пережитой травмой, а еще он выжил после нападения, сделавшим его верлеопардом. У него была своя ужасная история, которой он мог поделиться с Томасом. Розита рассказала мне о своем беспокойстве, что Томас отказывается обсуждать произошедшее, что он плохо ест и спит, и спросила, не знаю ли я кого-нибудь, кто мог бы поговорить с ним. Конни же поговорила с ней, почему же Томас не стал? Мы с Мэнни пытались объяснить ей, что все дело в том, что он мальчик, но этот ответ ее не удовлетворил, поэтому я обратилась к Мике. Он пообещал побеседовать с Томасом, если представится возможность, но сказал, что не станет напирать на свадьбе. Очевидно, возможность ему все-таки представилась.