Ракетой на Луну - [59]

Инженер направлял корабль кверху и вперед. Нужно было держаться над поверхностью Индейского океана. Вдали темными точками виднелись суда, наблюдавшие за полетом и готовые придти на помощь в любую минуту, если „Звезда Африки“ упадет в море. По жесткому лицу Стэндертона промелькнула улыбка: этого нечего было опасаться! Правительство не в меру тревожилось. Впрочем, оно делало все, что могло.

Баумгарт и Плэг стояли у большого круглого окна и смотрели вниз на медленно сжимавшееся поле разноцветных пятен, при чем над всем господствовал зеленый тон лугов, отделявшийся от темного фона лесов. Странный фантастический вид имели эти люди в своих масках, кончавшихся кольцевидными хоботами воздушных рукавов, соединенных с воздушными ранцами на груди. Огромные круглые стекла очков казались глазами допотопных чудовищ, а отходившие от них провода телефона довершали впечатление привидений.

Арчибальд Плэг включил свой проволочный шнур в маленький медный штепсель на грудном щите Баумгарта.

— Через две минуты мы будем знать, друг мой, правильны ли ваши предположения — или же прав этот Юсуф Драммен с Тимбуктской фабрики ученых!

— Чертовски трудное, однако, положение! И должен вам откровенно сказать, что сердце мое стучит, как лошадиные копыта по шоссе!

— Это естественно, добрейший Плэг! И я в общем чувствую себя не лучше. Можно быть сколько угодно уверенным в теории, практика всегда рождает некоторые сомнения. Впрочем, это скорей дело нервов, чем испытующего разума!

— Если бы хоть не слышалось этих отчаянных взрывов! Надо полагать, нечто в этом роде переживает мышь, залезшая во время увертюры в большой барабан оркестра!

Баумгарт кивнул. Плэг выдернул провод и подошел к противоположному окну. Он чувствовал, что немцу хочется остаться наедине со своим лихорадочным ожиданием. Вдали еще мерцали желтоватым туманом берега Африки. Они были окаймлены белой полосой — это были буруны, прибой. А дальше лежало море — однообразная серо-зеленая поверхность. На нем плавало несколько клочков ваты; в действительности это были белые облака на высоте свыше пяти километров над морем. Над ними виднелась черная точка, — что это, птица? Нет, не может быть! Птицу нельзя было бы увидеть! Плэг схватил бинокль. Это был большой аэроплан, летевший над сушей и, наверное, приветствовавший „Звезду Африки“! Местами старый моряк узнавал, как ему казалось, корабли в виде крохотных точек — но, может-быть, это был и обман зрения.

Баумгарт подошел к нему и включился в его телефон.

— Вы ничего не замечаете?

— Ничего особенного. Позвольте! Проклятый шум взрывов стал слабее, заметно слабее.

— Совершенно верно! Мы теперь приближаемся к границе воздушной оболочки. Звук не может уже доходить до наших ушей с прежней силой, ибо воздух, передающий его, стал очень разрежен! В безвоздушном пространстве мы совершенно не будем слышать никаких звуков, и только воздух внутри нашего корабля будет служить им проводником!

Загорелась красная лампочка — сигнал Стэндертона. Спутники подошли к окну, за которым виднелось помещение рулевого. Инженер обернулся и указал на барометр. Они находились уже на высоте больше ста километров. Стрелка колебалась, отзываясь на все сотрясения летучего корабля. Одновременно измеритель скорости показал, что „Звезда Африки“ перемещается теперь быстрее, соответственно уменьшившемуся сопротивлению атмосферы.

Плэг обратил внимание на стрелку аппарата беспроволочной телеграфии. Она показывала „вызывают“. Баумгарт подошел к аппарату. На узенькой бумажной ленточке появились буквы и слова. Но вот стрелка остановилась.

— „Герольд, Капштадт. Потеряли вас из виду. Просим сообщений о полете и самочувствии“.

— Не могут дождаться! — заметил Плэг. — Телеграфируйте, что мы сейчас выпьем первую бутылку за здоровье старого Марабу и имеем намерение продолжать поездку на луну!

Баумгарг улыбнулся; тонкие металлические проволоки, как шупальцы торчавшие по сторонам летучего зверя, послали в пространство слова: „Звезда Африки“. Летим выше ста километров. Покуда все в порядке и нет никаких оснований для беспокойства. Привет семье Готорна“.

Через несколько минут игла опять затрепетала. Появилась следующая радиограмма: „Дозорное судно „Кондор“, расположенное у острова святого Маврикия, летучему кораблю „Звезда Африки“. Все еще видим вас в шести-футовый телескоп. Перед тем, как сбросить цилиндр, отправьте беспроволочный сигнал“.

— Смотрите! Они на посту! Дозорное судно „Кондор“. Это распоряжение старого Гинценбройха! Я знаю его с молодых лет. Надеюсь, мне не придется дожить до того, чтобы он выловил меня в этой консервной банке с глубины в три тысячи метров!

— Стэндертон-Квиль ручается, что „Звезда Африки“ не потонет, если упадет в море. Но она и не упадет!

Опять загорелась лампа инженера. Он поманил к себе Баумгарта. Тог пролез в крохотную соединительную дверцу и стал рядом со Стэндертоном. В маленьком пространстве было так тесно, что второй человек мог стоять только согнувшись, у самого руля. Инженер включился в телефон своего спутника.

— Меня берет сомнение. Мы находимся уже близко к границе последних остатков атмосферы! Руль не реагирует уже правильно, он встречает слишком мало сопротивления. Его мы должны будем переделать, сделать обширнее! Скорость значительно усилилась, но корабль норовит проваливаться, когда я его направляю круто вверх! Все же, испробуем до последнего! Ближайшие десять минут решат вопрос об осуществимости нашего плана!