Радужный венец. Время потерь - [44]

— Что? Какая Анела? — удивлённо вскинул брови принц.

— Наша сестра по Храму… Ой! — Софика прижала ладонь ко рту. Она была так потрясена, увидев как две капли воды похожую на Анелу девушку, что проговорилась.

— Ещё храм какой-то! — парень на миг растеряно запустил руку в волосы, затем резко махнул ею и, сев на кровать, потребовал: — Рассказывайте!

— Можно я? Можно я? Давайте, я всё расскажу, — закричала Висея.

Шлёпнулась рядом с принцем, подняв в воздух облако пыли. И болтая ногами, помогая себя жестами, заговорила: о храме, об Анеле, о Матушке, о Китане…

Софика с Аликой тихо устроились на кровать рядом с ними и изредка вставляли пояснения. Отчего Висея обиженно надувала губки, но через миг, забыв про обиду, снова начинала весело рассказывать.

Когда замолчала, они втроём вопросительно уставились на принца. Интересно было, как он воспримет их истории.

— Как всегда Киту достаётся самое интересное, — вдруг завистливо бросил он. — Я тоже хотел бы биться с захватчиками. Вот бы я им показал!

— Не говори так, — поёжилась Софика. Она бы, напротив, поменялась с кем угодно, только бы в тот день быть как можно дальше от Храма.

— Не бойся! Я не дам вас в обиду! — твёрдо произнёс принц. — И, знаешь, обещаю, клянусь, узнаю, чей этот медальон, — качнул подвеской, — почему он здесь спрятан и как связана с ним ваша сестра. И всё вам расскажу!

— Правда-правда узнаешь? — хлопнула в ладоши Висея, а Софика лишь благодарно улыбнулась.

У неё не проходила уверенность, что с медальоном связана необычная история. И что бы Софика ни придумала, правда окажется неожиданнее и таинственнее любой её сказки.

* * *

Столицу медленно окутывали лучи заходящего солнца. Они окрашивали виднеющиеся в порту корабли в алые цвета. Отражались от дворца, бежали по белоснежной мостовой и терялись где-то в тёмных переулках.

Привычная картина, которую Эллиний наблюдал изо дня в день. Вот только сейчас в стране творится Богиня знает что! Уничтожен Храм, убиты жрицы. Владыка требует у него, мессира Эллиния Заречного, разобраться и найти виновных. А то, что во всём виноваты его же послабления, Владыка понимать не желает. Нельзя было позволять ведьмам жить в городах и чувствовать себя в безопасности. Протяни Тьме руку — она поглотит тебя целиком! Эллиний это знает лучше других.

Но как бы он не желал во всём обвинить ведьм, из головы не выходила давняя встреча.

Тогда он также находился в своём кабинете, разбирал бумаги. Вдруг шевельнулась штора, и от окна в комнату просочился человек, закутанный в серый плащ и с накинутым капюшоном.

В молчании посетитель прошёл к креслу напротив ошеломлённо застывшего от такой наглости Эллиния. Сев, вольготно откинулся на спинку кресла, закинул ногу на ногу и скрестил на груди руки. Сквозь прорези чёрной маски, скрывающей лицо, смотрели жёлтые завораживающие глаза. Судя по тому, как незнакомец начал лениво осматривать помещение, молчать он собирался долго.

Мессир не выдержал первым:

— Кто ты такой? — поморщился от опасения в своём голос.

Но звать охрану не хотел. Незнакомец своим странным появлением вызывал удивление. Навряд ли тот вёл бы себя так вольготно, если бы чувствовал опасность. Следовало узнать, кто он такой и что ему надо. А также, что можно от него ожидать.

В глазах посетителя мелькнула ирония. Лениво растягивая слова, с явными насмешливыми нотками он произнёс:

— Нам понравилось, как ты действовал в Арлессе. Решительно, смело, наплевав на последствия. Только бесполезно всё это… — и замолчал, с ожиданием глядя на Эллиния.

— То есть? — подался он к незнакомцу.

— Так от ведьм не избавиться… — и снова замолчал.

Эллиний передёрнул плечами, но более явно выказывать неприязнь не посмел. Чуть плавные, ленивые движения незнакомца его не обманывали. Так мог бы расположиться в кресле огромный опасный зверь, разомлевший после обильного обеда. Пусть на вид и добродушен, но злить его не стоило. А своим ощущениям Эллиний привык доверять.

— Что вы предлагаете? — осторожно уточнил Эллиний.

— Когда появятся радужные камни…

— Радужные? Это легенда! Ведьмы придумали, чтобы хоть на что-то надеяться.

Жёлтые глаза угрожающе прищурились. Эллиний невольно дрогнул от пробежавшего по позвоночнику холодка страха. Он уже давно отвык от него.

— Венец существует! — твёрдо проговорил незнакомец. — Постарайся первым добраться до ведьмы, которая найдёт камень. Передашь её нам. И мы поможем тебе избавиться от остальных.

— А с чего я…

— Ты ничего нам не должен, — плавно поднялся незнакомец. — Сам увидишь нашу силу. Пропустить это, если даже захочешь, никак не сможешь, — Эллиний не заметил, как незнакомец оказался у окна. Кажется вот, миг назад, был перед глазами, и уже через плечо от окна иронично бросает: — Жрицы тебе ведь тоже мешают, не так ли? — и исчез за шторой…

Прошёл после странной встречи почти год, а Эллиний не забыл ни единой детали. И сейчас он больше склонялся к тому, что с нападениями на Храмы связан незнакомец.

С одной стороны, уничтожение жриц было на руку. Его давно беспокоило влияние Аннеты, верховной жрицы Храма Игнис, на Владыку. И теперь тот не сможет сказать, что выпестованные Эллинием охотницы действуют слишком жёстко. Они единственные, кто способен противостоять ведьмам. И если упомянутый незваным гостем венец окажется в руках Эллиния, то этим порождениям Тьмы надеяться будет не на что. Ни им, ни членам ордена Иридис, стремящимся вернуть далёкое своё величие.