Радужный город - [7]
Заплывы в ванной в связи с припозднившимися гостями и необходимостью укладываться спать были сокращены, и в десять зацелованная доча уже обнимала плюшевого зайца и сопела в обе дырочки, а я пыталась вымыть голову и подготовиться к завтрашнему походу на работу. Телефон завозился в сумке в тот самый момент, когда я пыталась расчесать влажные волосы.
Номер был мне не знаком, причем он был городской, что редкость в наше время. Однако, звонивший был настойчив и, приложив трубку к влажной щеке и пытаясь влезть в тапочек, я ответила на звонок.
— Соня, деточка! — хриплый женский голос ввел меня в ступор на пару мгновений. Женщина шмыгнула носом, она явно плакала недавно, пыталась совладать с собой и говорить нормально, но получалось у нее это очень плохо.
— Валентина Алексеевна?! — осознание того, с кем я говорю, было, скажем так, не из самых приятных — шумно дышала и всхлипывала на другом конце провода мать Дмитрия, моего бывшего уже как четыре года мужа.
Не могу сказать об этой женщине ни плохого, ни хорошего, потому как за пять лет, пока мы были в браке, я и видела ее всего раз пять (на ее дни рождения нас приглашали в гости), после развода, соответственно, не встречалась вообще. Она не пыталась со мной связаться, не интересовалась внучкой. А я не из тех людей, кто на подобном будет настаивать.
Мое весьма поверхностное представление о ней сложилось исключительно по рассказам мужа, его друзей и собственных умозаключений, за то короткое время, которое мы, так сказать, были знакомы.
Мать Димы была истинной женой, женщиной «замужем». Она никогда не принимала решений самостоятельно, по-моему, даже не имела права голоса на семейном совете. Все и всегда за нее решали сначала муж, а когда его не стало — сын. Она точно знала, где находится продуктовый магазин и поликлиника, все остальное, будь то плата за квартиру, оформление пенсии и прочие радости социума были под контролем мужчин.
Муж определял, что они купят, что они будут есть, куда они поедут. Бесправие какое-то! Для меня такое поведение было дикостью. Я привыкла работать, добиваться чего-то сама, принимать решения. Отчасти поэтому нашей с Димой семье не суждено было долго продержаться. В воспитании ребенка, в совместном проживании, при принятии решений я могла пойти на компромисс, просила совета, соглашалась, если знала, что это важно для мужа, хотя попа чувствовала, что это не всегда правильно. Но семья не виделась мне рабством и неуважением. И попытки Димы раздавать приказы (вынесенные из их семейного «домостроя»), его заявления, что все есть плод труда (притом, что до рождения ребенка, да и сейчас, думаю, моя зарплата значительно превосходила заработок мужа, и жили мы в квартире, купленной моими родителями) все вышеперечисленное вызывало сначала просто негодование, потом споры, потом ссоры. А потом… развод. Конечно, не только это стало поводом, но все же…
Пока эти не особо милые сердцу воспоминания проносились перед внутренним моим взором, женщина справилась с голосом и дыханием и заговорила.
— Сонечка, помоги, прошу тебя, милая! Дим-ма… Димочки… Он… — она опять заплакала навзрыд, со стоном вдыхая воздух. — Дима… разбился…
Мое сердце в тот момент ухнулось вниз, кажется, ударившись об пол, и замерло. Я пыталась его запустить, пыталась придумать сотни отговорок, оправданий, вариантов вплоть до того, что это сон, и я сейчас проснусь. Но слова были сказаны. Глаза наткнулись на белый лист бумаги, который малышки оставили на кухонном столе, не успев прикоснуться к нему цветными карандашами. Их мир бы получился ярче моего. Ярче грязного снега с черными прогалинами, тусклого серого льда, толпы темных призраков тех, кто придет на кладбище, полное серых надгробий. И над головой будет серое небо с черными точками воронья. Я уже видела такое. Раз, правда, когда умерла бабушка. Но и этого хватило.
Лавина памяти затопила так, что захотелось сжать руками сердце, которое вдруг забилось с неистовой силой.
Огромный, переливающийся огнями Невский проспект, прохладная августовская ночь, колышущиеся от легкого ветерка петуньи в кадках, ярко одетые туристы с мороженным и фотоаппаратами, громада колоннады Казанского Собора, приглашения прокатиться на речных трамвайчиках, плеск воды Фонтанки, четыре хрупких всадника и четыре диких коня, запруженная машинами Площадь Восстания, буквы, мелькающие в российский сериалах на гостинице Октябрьская «Город-герой Ленинград», старинные особняки и новостройки с мраморной облицовкой, Александро-Невская Лавра с гордым всадником на площади и, кажется, раздвинув само пространство — огромная Нева.
Теплый воздух от проносящихся машин, ветер на верхней точке моста Александра Невского, (его вот-вот разведут!) вырывает из рук кофточку. Горячая рука Димы. И мы уже бежим, чтобы успеть на ту сторону реки к началу Заневского проспекта, к надвинувшемся на реку силуэту Гидромета.
Километры по набережным, плавно перетекающим друг в друга, любопытство, где же граница, пунктир, который отделяет ту же Свердловскую от Арсенальной?!
Сотни метров, тысячи шагов. Если бы были крылья, я скользила бы над поверхностью Невы, в которой отражается самый красивый город в мире и целая звездная вечность — космос.
Тейлор Симмонс облажалась. Все было достаточно сложно, когда ее целеустремленность и преданность своим исследованиям заработали ей репутацию ледяной королевы. А после того, как она напилась на вечеринке и проснулась рядом с плохим серфером Эваном Маккинли, похоже, вся школа издевательствами и сплетнями намерена разрушить Тейлор. Отчаянно пытаясь спасти свою репутацию, Тейлор убеждает Эвана притвориться, что у них серьезные романтические отношения. В конце концов, лучше быть девушкой, которая укрощает дикого серфера, чем просто еще одной меткой на его доске для серфинга.
Он — неуправляемый и жестокий мажор. А я выросла в детдоме. Он хочет меня. А я его презираю. Нам придется жить под одной крышей… Кошмар для меня только начинается, потому что противостоять ему очень сложно…Но я постараюсь! История Кеши, героя из романа "(не) зачет для мажора". Книгу можно читать отдельно. Горячо. Эмоционально. Откровенные постельные сцены. ХЭ. В тексте есть: очень откровенно, сложные отношения, наглый герой.
Четыре замужние подруги отлично разбираются в мужской психологии, образованы, легки в общении, живут по принципу: «Хочешь изменить мир, начни с себя». Однажды они объединяют свои усилия для помощи своему тренеру по йоге. Она переживает измену мужа. С помощью подруг она находит новую любовь. Воодушевленные успехом девушки решают организовать клуб «Разбитые сердца» для спасения женщин. Клуб становится популярным, получает отличные отзывы, стабильный результат и воссоединенные счастливые семьи. Подруги довольны и все более увлекаются своей работой.
Дом, работа, дом. Устоявшийся уклад. Разве можно предположить, что всего одна неловко обронённая фраза перевернет всё с ног на голову? Можно. Именно это и случилось с Крисом. Вместо Белого Кролика — белая болонка, вместо Шляпника — не менее головокружительная Клара. Но кто же вместо Червонной Королевы? Красивая, умная, неуловимая Starlink. Искусственный интеллект или бумажные книги? Клара или Лина? Многое придётся преодолеть Крису, чтобы понять элементарную истину: вся сила этого мира — в любви.
Кошмары неизменно настигают меня. Они заставляют меня задерживать дыхание, постепенно лишая возможности дышать. Я напугана. Я отчаянно желаю, чтобы это прекратилось. Предполагалось, что он должен был помочь мне. Вместо этого... он пробуждает во мне что-то запретное. Я знаю, мне нужно бежать от него. Но я не могу... Я сделала свой выбор. Я хочу его. Есть только одна проблема на пути желаний... Он — мой психотерапевт. В книге присутствует нецензурная лексика и сцены сексуального характера.
Меган Макнайт – звезда футбола с олимпийскими амбициями, единственное чего ей не хватает в жизни, так это… женственности. Точнее не ей, а ее матери, которая заявила Меган на далласский бал дебютанток. У новоиспеченной мисс Макнайт есть месяц, чтобы освоить светские манеры, бальные танцы, научиться делать реверансы и… попытаться не опозориться.