Радужная сфера - [52]

Принц очнулся через год. Но было уже слишком поздно. Старый король совсем отошел от дел, а он сам успел подписать отречение в пользу Золушки и ее сестер. В это же время вышел указ, в котором говорилось, что все беды и несчастья — от мужчин. Из-за них женщины ссорятся между собой, они объявляют войны и не воспитывают собственных детей, а если и воспитывают — учат лишь собственной жестокости и лени, продолжая порочную практику. Отныне и навсегда женщина объявлялась главой семейства и не только… Управлять страной теперь могли только дамы. Мужчинам милостиво позволили заниматься тем, для чего по представлению королев их и создала природа — тоесть тяжелым физическим трудом на полях, в мастерских и в военном деле. Совсем без мужчин в государственных делах, конечно не обошлось. Многие из них обладали знаниями, бесценных для королевства. Они стали тайными советниками. Мой брат — один из таких, — мурлыкнул лев с явной гордостью.

— Весьма занимательная и очень поучительная история. Надо же — победа феминизма в отдельно взятом королевстве. Только почему-то от этого твоего рассказа мне стало очень грустно. А что же принц? Он, наверняка, попытался бороться?

— Вовсе нет. Принц всегда твердил о верховенстве закона в управлении государством. А законность брака и его отречения скрепя зубы подтвердил даже Высший Форум — вот уж кого нельзя обвинить в любви к новой власти. Он собрал самое нужное, и исчез от прелестей семейной жизни в неизвестном направлении.

— Постой, — я вспомнила очередь девиц под воротами ведьмы, — а откуда взялся еще один принц?

— Юный принц — младший брат пропавшего, — терпеливо объяснил Айлери, — в этом году ему исполнилось шестнадцать. Леди Мейтэль устраивала уже пять балов, якобы для того, чтобы бедняга мог выбрать себе невесту. Но сама пристально следит, чтобы никто из действительно достойных девушек и близко к нему не подходили. К тому же она его так одевает. В общем, не думаю, что ему, в таком положении, удастся жениться по любви. По-моему, он боится и ненавидит всех женщин подряд.

— Зачем же балы?

— Я думаю, крестная фея просто развлекалась таким образом.

— Жестоко. А ты уверен, что это она заколдовала того принца?

— А ты сама как думаешь?

— Любовь зла, полюбишь и…

— Ага, сразу трех, — фей, видимо знал продолжение поговорки. — Доказательств, конечно, нет. Но все и без всяких доказательств уверены, что не обошлось без волшебства. Леди Мейтэль в результате получила неограниченную власть, а ее подопечные то, что они любили больше всего — драгоценности, дорогие наряды, лошадей, ну и короны, конечно.

— После твоего рассказа мне совсем расхотелось притворяться леди Мейтэль, — вздохнула я, — да и вряд ли у меня это получится.

— А у нас есть выбор? — сфинкс положил свою лохматую голову мне на колени и жалобно заглянул в глаза.

— Не знаю…

За разговорами мы и не заметили, как на улице стемнело. Карета остановилась. Выглянув в окошко, я наткнулась на угодливый оскал одного из телохранителей.

— Не соизволит ли госпожа провести ночь в этом убогом трактире? — бедняга явно не знал, что от меня ожидать.

— Соблаговолит, соблаговолит, — недовольно проворчала я. Продолжать дорогу не было никаких сил — задница превратилась в один большущий синяк, ноги затекли до полного бесчувствия, в спину же словно вонзились сотни иголок.

Айлери тоже воспринял идею провести ночь за пределами кареты с неподдельным энтузиазмом.

Пока я под присмотром одного из амбалов разминала ноги, возвращая им способность твердо стоять на земле, двое других пошли обрадовать хозяйку известием о нашем посещении.

Эта новость так воодушевила посетителей, что они дружной толпой решили покинуть уютное заведение. Наверняка, и его владелица с удовольствием последовала бы их примеру, но то ли мои телохранители проявили настойчивое желание видеть почтенную даму в поле видимости, то ли жадность замучила, но добрая женщина осталась. Меня встретили с распростертыми, хотя весьма трясущимися объятиями. Бледная до синевы, видимо, от счастья лицезреть столь высокопоставленную особу, хозяйка, постоянно роняя верхнюю часть тела в глубоких поклонах, затравленно отступала вглубь помещения, указывая нам дорогу.

— Ужин и комнаты, — скомандовал один из качков, видимо, считая, что я не стану опускаться до общения с трактирщицей.

Бедная женщина заметалась по помещению, то ли не в силах решить, чем заняться в первую очередь — подготовкой комнат или едой, то ли просто пытаясь спрятаться. Того гляди, несчастную удар хватит.

— Подайте ужин моим людям и ступайте готовить комнаты, — сжалилась я.

Хотя, возможно, зря я это сделала: если раньше хозяйка просто тряслась и не знала, что делать, то сейчас она замерла, словно парализованная. С тяжким вздохом я опустилась на ближайшую лавку. Видимо, ужином придется заниматься самой. Милостиво кивнув амбалам, чувствующим себя совершенно уверенно, на соседний столик, я представила груду всякой еды. На нашем столе появился кусок мяса для сфинкса и яблочко для меня — глядя на хозяйку, мне что-то совсем расхотелось ужинать. Лев моих мучений совершенно не разделял, с жадностью впившись зубами в сочный кусок.