Радуга - [14]

Краем глаза, я вижу, как еще кто-то, я не успеваю разглядеть кто, падает на пол, буквально сломанный пополам — охрана не активирует даже больше оружие, а действует в наглую, руками. Вдруг что-то меняется, как будто сверху надевают колпак. Мир послушно замирает, и мы оказываемся на пустой, выжженной равнине, чем-то напоминающую комнату, в которой мы находились. Нас — семеро с одной стороны, и столько же с другой. Вот только на них сейчас нет костюмов и, значит, вряд ли что сможет помешать нам сейчас. Как ни горько бы это ни было, но помочь тем, кого только что мы убили можно сейчас только одни — сражаться изо всех сил, и не уйти самому.

Мы бьемся сильно и безжалостно. Нанося яростные удары, и не щадя противника. Но я, тем не менее, рассчитываю их так, чтобы не убивать их. В конце концов — это всего лишь охрана. Бой завершается в считанные секунды. У нас — без потерь. В то время, как у них — все в бессознательном состоянии. У четверых сломаны руки и ноги, переломы ключицы.

Пелена перед глазами, и проносится калейдоскоп ярких картинок.

Мы врываемся в комнату, следующую за той, в которой находились сейчас. Там в сидят удивленные люди, их всего семь, и все с одинаковыми оранжевыми ромбиками, вышитыми на правом плече.

Я и Сергей достаем шоковые пистолеты, и безошибочно поражаем цели. Остальные в это время поднимают тела, и прикрепляют к ним специальные устройства, которые позволят нам вытащить их наружу — мини генераторы, уменьшающие вес в определенном объеме. Одна из последних секретных разработок.

Павел устанавливает на окнах мини заряды, и волна выбивает мощные стеклопакеты.

В ухе слышится голос координатора:

— Ликвидируйте тела и уходите, корабль сейчас будет.

Я не спорю, на военной операции глупо спорить. Я киваю Владимиру, он убегает в прихожую.

— У вас есть три минуты, — напоминает назойливый шепот.

Сейчас, где-то за городом, спрятанный под многочисленными защитными и противопеленгующими силовыми полями находится космический армейский катер — среднего класса, но оборудованный по последнему слову техники — их всего десять, насколько мне известно в Военном Флоте Коалиции.

Сейчас он отключает большинство систем защиты, и грозно поднимается, размером с трехэтажный дом. Мы подтаскиваем тела к окну. Владимир молча мне кивает, — он сделал.

— Хорошо, — произношу я в разреженный тишиной воздух. Все молчат. Никто не проронил ни слова. Трое ушли. Наших. Роберт, Борис и Ратибор. Но помянем мы их потом — там, а сейчас слаженная отточенность, и никакой звенящей пустоты в голове.

— Через минуту здесь будет вся полиция города, — слышится озабоченный голос координатора.

— Пожелай нам удачи, — зло кидаю ему я, и он замолкает, не произнося больше ни слова.

Я прикидываю время — еще десять секунд.

— Отойдите от окна, — говорю я.

Команда подчиняется и отходит на пару шагов. За спину никто не оглядывается — если мы не успеем — нам уже не спастись.

Раздается гулкий шум, и сильный свист. Мы ощущаем мощную движущуюся волну воздуха. Корабль, затормаживая, преодолев пятнадцать километров почти за минуту, с раскаленным корпусом, вальяжно подлетает к зданию. Зависает у окна, и через секунду открывается вспомогательный люк. Оттуда прозрачной струей в комнату вползает дорожка, из неустойчивой и зыбкой на вид массы — органический мостик.

Мы хватаем тела управлявших террор группой и вбегаем по мостику в корабль — я первый, Сергей последний.

Никто не позволил себе задержаться ни на секунду. Когда сжигаешь мосты, бежать можно только в одном направлении.

Машина мощно двигается, ударной волной качнув все, в пределах километра вокруг, и, разгоняясь на форсаже, тараном пролетая сквозь полицейские заслоны, устремляется ввысь.

Внизу, подожженные небольшим локальным взрывом, сгорают тела тех наших, кто остался внизу.

Запасной вход — и коридор от него слишком тесный, и мы едва ли протискиваемся тут вдвоем.

Мы вбегаем на площадку — идти тяжело, в глазах разноцветные мячики. Даже системы корабля не в силах полностью погасить ускорение — два с половиной же. Едва мы входим на платформу, как к нам тут же подбегают ждущие нас медики и крепкие парни в форме армии Конфедерации, забирают обездвиженных людей, и быстро уводят нас в экипажный отсек. Нас рассаживают в креслах, активируют систему амортизации, пристегивают ремни, вкалывают препараты — сейчас начнется релаксационный период и все стимуляторы, которыми накачали нас еще на Земле начнут переворачивать наше тело наизнанку. И если не ввести замедляющий их действие препарат — то можно запросто остаться инвалидом на всю жизнь, или дергающимся психом — слишком сильно давление на организм, и слишком чудовищные боли придется ощутить. Появится такое чувство, что внутри тебя работает мясорубка.

Корабль сейчас завис на орбите, не решаясь двигаться дальше. Нам дают время, чтобы успеть приготовится к прыжку.

Вдруг, я обнаружил, что вокруг никого больше нет, и на все тело давят держащие ремни, и потихоньку возникает щекочущее чувство, смягченной нейтрализаторами релаксации. Я подмигнул сидевшему рядом Владимиру — он улыбнулся — и тоже подмигнул мне. Наверное, слишком кривое у меня было лицо, когда я подмигивал. Освещение экипажного отсека сменилось на красный, а потом мигнуло белым. Армейский катер КА-2, ушел в гиперпрыжок от орбиты планеты Черногорка.