Радуга счастья - [8]

— И тебя в повара, кстати, по этой же причине. — Нетерпеливо фыркнув, он упер руки в худые бока и уставился на нее прищуренными глазами.

— В нашем соглашении ничего не говорилось о том, что мне придется повторить один из подвигов Геракла.

Он взял со стола огромнейшую консервную банку и швырнул ее в переполненное мусорное ведро.

— Ничего с тобой не случится, если ты здесь приберешься. Думаю, это не труднее, чем выгрести навоз из конюшен.

— Для меня — труднее. — Она мысленно отметила, что в ее голосе появились пронзительные нотки. — Я потратила несколько лет и все свои средства — все, что смогла наскрести! — на то, чтобы обучиться искусству приготовления блюд для гурманов. А выгребать навоз из конюшен я не училась.

— Собираешься уклониться от выполнения соглашения, а, городская?

Твердо решив, что не даст ему запугать себя, Энни выпрямилась и встретила свирепый взгляд не менее свирепым взглядом:

— Я проработаю здесь ровно шесть месяцев, деревенский!

— Посмотрим, посмотрим. — Уже выходя в прихожую и закрывая за собой дверь, он приостановился, чтобы сказать: — У меня, между прочим, тоже здесь есть работа, которую надо выполнять. Позовешь, когда ужин будет готов.

Энни вздохнула и принялась составлять в уме список «Что следует сделать» и вдруг нашла чистый передник.

Ничего, зато ей всегда думается лучше всего именно тогда, когда приходится работать, закатав рукава, утешила она сама себя. Заткнула затычкой раковину, наполнила ее горячей водой, насыпала мыльного порошка и принялась складывать в пузырящуюся пену тарелки с присохшими остатками еды, ложки, вилки, ножи. Она механически выполняла знакомые действия и все острее ощущала тишину этого дома, его отрезанность от мира.

Теперь, когда она осталась одна, самообладание покинуло ее, и горячие слезы покатились по щекам. Она терла щеткой тарелку и думала о том, что это ее первая настоящая работа после выпуска из института.

— Повар-профессионал называется, — произнесла она вслух с горьким разочарованием. Ах, сколько лет ушло на учебу! Сколько лет она мечтала о приличном жалованье, которое наконец-то начнет получать, найдя подходящее место работы, и о радости, которую испытает, создавая замечательные, уникальные блюда. Как хотелось бы восстановить свои кредитные карточки, восполнив перерасход, вернуть ссуду, полученную на учебу, расплатиться за машину, положить какие-нибудь деньги в банк! И никогда, никогда больше не копить гроши на такую простую покупку, как новая пара туфель или свитер для себя или сестры. Она тяжело вздохнула. По крайней мере хоть у Габриэллы есть теперь нормальная работа.

Уголком передника она вытерла слезы. «Правильно, Энни, — сказала она себе, — пожалей себя немножко, пожалей. Но не забывай при этом, что плохая работа — это еще не конец света».

Девушка глубоко вздохнула и с новой энергией набросилась на вилку, всю покрытую какой-то особо твердой гадостью.

Место тарелок, которые все уже были перемыты, заняла целая груда кастрюль и сковородок. Пульс бился уже не так лихорадочно. Она принялась планировать свои дальнейшие действия, и уверенность стала возвращаться. Ничего, работая здесь, она все-таки сумеет отложить деньги. Будет отсылать жалованье в банк. В конце концов, в соответствии с соглашением ее должны обеспечить жильем и питанием.

Выглянув в окно, Энни увидела Джейка, который разговаривал с каким-то ковбоем. «А с виду он совсем недурен», — подумала она. Верно, женщины так и вьются вокруг него. Пожалуй, ей нужно составить еще один список — «То, чего делать не следует», и в этом списке будет только один пункт: «Не заглядывайся на босса!»

Она продолжала следить за ним все то время, пока он шел к загону, и в его пружинистом шаге чувствовалась внутренняя неукрощенная сила, как у дикого жеребца. Дикие жеребцы — дивные животные, если наблюдать за ними с безопасного расстояния, но горе тем, кто рискнет приблизиться к ним!

Глава 3

Энни вздрогнула. Дикий жеребец. Ей сразу вспомнился Бандит, огромный конь Джейка. И снова пробежал мороз по коже. Боже, ну что женщине, смертельно боящейся лошадей, делать на скотоводческом ранчо?!

Она вытерла руки, и мысли вновь обратились к кухне. Она принялась обдумывать первый обед, который ей придется приготовить, — трапезу для шайки голодных ковбоев.

Она решила оставить новую порцию посуды отмокать, а пока занести в дом свой багаж и, кстати, переодеться в старенькое. Учитывая размеры жалованья, вряд ли она скоро сможет купить себе что-нибудь на смену единственному выходному наряду.

Джейк подхватил на вилы новую порцию соломы и навоза и свалил ее в тачку. Он давным-давно перепоручил бы это милое занятие кому-нибудь из работников, но над ним витал призрак Энни, трудящейся в кухне. Он хорошо помнил, где оставил ее, почти видел мысленным взором, как она стоит возле раковины, а рядом высятся груды грязной посуды, и лицо у нее совершенно белое от шока.

Несмотря на расстояние, отделяющее его от кухни, он прекрасно расслышал, как скрипнула затянутая сеткой дверь.

Вечно ему не везет. Сейчас девчонка, конечно, рванет в город, и поминай как звали. Он напряженно ожидал, что вот-вот раздастся звук заводящегося мотора, и продолжал между тем осматривать нетеля.