Радости любви - [6]

– Я люблю тебя, – мягко сказала она. – Извини, что я так долго не приезжала домой.

– Не важно. – В голосе тетушки слышались хриплые нотки. – Теперь ты дома. Вот и все, что имеет значение.

* * *

Куин лежала в кровати, уставившись в потолок. Она считала завитки в узорах, которыми тот был расписан, и лениво размышляла, сколько раз она делала то же самое раньше.

В окна лился солнечный свет. Вчера вечером она не позаботилась о том, чтобы закрыть ставни. Тетя временно переехала в комнату на первом этаже. После того как Куин помогла старушке улечься в постель, она разделась в большой старомодной ванной комнате, долго лежала в горячей ванне, а затем на цыпочках прошла в залитую лунным светом спальню. Она совсем обессилела, но, даже забравшись в старую кровать и зарывшись в одеяла, долго не могла заснуть. Воспоминания отказывались оставить ее в покое.

Она взглянула на часы, лежавшие на прикроватном столике. Уже девять! Боже мой, она собиралась встать намного раньше! Куин откинула одеяла и вылезла из постели. Всего день дома, а уже не справляется с заботой о тете. Куин была уверена, что Фиона давным-давно встала. Понадобилось бы что-то посерьезнее, чем сломанная нога, чтобы удержать ее в постели сразу после рассвета. Она уже, наверное, приготовила завтрак и бог знает что еще. Это в ее духе.

И действительно; когда через пять минут Куин спустилась на кухню, тетя сидела за столом в инвалидном кресле. Перед ней стояла чашка кофе и лежал свежий выпуск «Кливленд плэй дилер». Старушка подняла глаза и улыбнулась:

– Доброе утро! Хорошо спала?

Как Куин и рассчитывала, тетя была полностью одета, накрашена и аккуратно причесана.

– О да, я хорошо спала, но чувствую себя ужасно! Я давно должна была встать.

– Зачем? – спросила Фиона. Она поднесла к губам чашку и сделала глоток.

– Я должна заботиться о тебе, – Куин подошла к кухонному столу и налила себе кофе из полупустого стеклянного кувшинчика, который подогревался в кофеварке, – а не спать.

– То, что я сломала ногу, еще не означает, что обо мне постоянно нужно заботиться, – нежно улыбнулась Фиона. – По правде говоря, мне не нужен сторож, особенно если учесть, что Питер и Элинор всегда рядом. Мне просто хотелось, чтобы ты приехала домой, вот и все. А это был хороший предлог, чтобы вызвать тебя сюда. Я могу делать все, вот только не могу дотянуться до этой проклятой плиты!

Куин знала, что тетя права. Вчера вечером она имела возможность увидеть – Фиона со многим справляется сама. Но Куин по-прежнему чувствовала себя виноватой.

– Пусть так. Но я здесь и больше не намерена так долго спать.

Она села за стол напротив тети. Отхлебнув кофе, Куин услышала звук шагов на заднем крыльце. И она, и тетя одновременно подняли глаза. Через секунду Питер Кимбл постучал в заднюю дверь.

– Куин в раздражении поставила чашку на место. Что ему нужно? Разве он не может в это утро оставить ее наедине с тетей? Она собиралась встать, но Фиона остановила племянницу, положив ладонь на ее руку.

– Входи, Питер, – позвала тетя, – дверь открыта.

Куин подавила желание сказать что-нибудь неприятное. Питер вошел в комнату. В это утро на нем были узкие джинсы, облегавшие сильные ноги, и фланелевая рубашка в клетку, накинутая поверх водолазки с горлом. В правой руке красовалась коробка из местного магазина, торговавшего пончиками.

Он принес с собой струю свежего воздуха, и Дейзи, которая грелась в лучах солнца, поднялась с пола с царственным видом и с высоко поднятым хвостом направилась к камину. Куин подумала о том, как бы ей хотелось также уйти, проигнорировав Питера Кимбла.

– Доброе утро, – сказал он. Его холодные зеленые глаза на мгновение встретились с глазами Куин, прежде чем остановиться на лице Фионы. Он широко улыбнулся: – Принес тебе свежих пончиков.

Фиона улыбнулась в ответ и взглянула на Куин:

– Он знает, что я сладкоежка.

Куин хотела быть более доброжелательной по отношению к Питеру Кимблу. Она знала, что вела себя по-детски, но ее возмущала заботливость постояльца. Именно она должна была сделать что-то особенное для Фионы в это утро. Вспомнить, как тетушка любит свежие пончики. Куин выдавила из себя слабую улыбку:

– Ужасно мило с вашей стороны.

Когда Питер снова взглянул на нее, его улыбка исчезла, как будто кто-то опустил невидимый щит. Он пожал плечами:

– Скорее всего я сам съем половину.

Он поставил коробку на стол. Фиона засмеялась:

– Это точно. Когда дело касается еды, Питеру нет равных.

Куин стиснула зубы. Неужели ей придется пререкаться с Кимблом каждый день, пока она дома? Ах нет! Сегодня суббота. В понедельник у него уроки в школе. Настроение улучшилось.

– Угощайся кофе, Питер, – сказала тетя.

Когда он подошел к кофеварке, Куин заметила, что на постояльце снова все те же старые кроссовки. В его-то возрасте следовало перестать быть ребенком и надеть пару хороших ботинок.

«Ну вообще-то на тебе сейчас тоже любимые „Рибок“.

Почему этот человек так раздражал ее?

Питер без приглашения отодвинул стул, сел и подтолкнул локтем коробку с пончиками к Фионе. Тетушка открыла ее.

– Ой, да они еще теплые. Как я люблю именно такие! Она попробовала один.