Радость забвения - [3]
— Мэри, прошу прощения, но — нет. И вообще я уезжаю из города.
— Уезжаешь из города? — взвизгнула она. — Ты же только что сказал, что болеешь, а теперь морочишь мне голову какой-то… деловой поездкой!
— Я не сказал "деловой". Это ради здоровья. ("Душевного здоровья", — добавил он про себя).
— Послушайте, Доминик Бэннет, — прошипела Мэри, — я не позволю так обращаться с собой. Еще никто…
— Всегда все бывает в первый раз. Мэри, извини, мне надо идти, — и он бросил трубку.
Несколько минут Доминик рассматривал причудливый узор на потолке. Вот и в его жизни все перемешалось. Ведь единственное, о чем он всегда мечтал, — это спокойно писать. Поначалу он был готов войти в семейный бизнес, который процветал как никогда. У него появились деньги, власть, женщины, но потом он начал потихоньку уставать, беспричинно злиться. Его обуревало беспокойство, и он жаждал куда-нибудь сбежать.
Что-то вдруг перевернулось в нем. Он вскочил с президентского кресла и резко нажал на кнопку, вызывая секретаря.
— Билл Йорк прочитал мне сегодня лекцию о благе компьютеризации, — сказал он мгновенно появившейся Энн. — Вы просветили меня насчет отпуска по болезни. И вы оба правы.
— Оба?
Она не отрываясь смотрела, как он шагает по кабинету.
— Оба, — ласково улыбнулся он. — Я оставляю компанию на попечение компьютеров и беру отпуск, положенный мне за этот год: двадцать дней, на которые имеют право все сотрудники, когда заболеют, и еще неделю, на которую имею право лично я.
— То есть вас не будет весь июль? — усмехнувшись спросила Энн.
— Весь июль, — он снял пиджак и расстегнул воротник рубашки, чувствуя, как его переполняет стремление к свободе. — Я уверен, что вы в состоянии ответить на все вопросы, которые возникнут. Йорк считает, что его машины кое-что умеют, но и я тоже кое-что умею.
— Что именно?
— Я собираюсь достать свою пишущую машинку, смахнуть пыль с нее, а заодно и с наполовину написанного романа. Я убью Доминика Бэннета и возрожу к жизни писателя Ника Маквэла.
— Браво! — Энн захлопала в ладоши. — А где вас искать в случае необходимости? Дома?
Доминик нахмурился:
— Нет. Если я останусь в Нью-Йорке, ничего не выйдет. Мне на самом деле просто надо встряхнуться, избавиться от простуды и вернуться к писательской жизни. — Его взгляд упал на папку на столе. — Я буду в Кэмден-Коуве.
— В Кэмден-Коуве? — изумленно переспросила Энн.
— Именно там, — кивнул Доминик. — Звучит великолепно. Там мне наверняка удастся снять коттедж и вернуться к реальности. К тому же там живет Абигайль Уэтэрби, которая Бог знает что творит с нашими компьютерами.
Энн рассмеялась:
— Знаете, человек, который бросает миллионное дело, заслуживает награды.
Доминик направился в двери:
— Я вам сообщу свой адрес. А пока свяжитесь с отцом и скажите ему, что он может возвращаться к своей любимой работе.
Доминик остановился на пороге, бросив прощальный взгляд на кабинет, ставший для него за год тюрьмой. Зазвонил телефон. Энн сняла трубку, улыбнулась и твердо произнесла:
— Прошу прощения, Доминик Бэннет в отпуске. Могу я чем-нибудь помочь?
2
Никакое другое слово, кроме слова экзотика, не приходило Нику на ум, чтобы как-то определить первое впечатление от книжного магазина, занимавшего старинный четырехэтажный особняк на окраине приморского городка. Внутренних перегородок тут не было, благодаря чему открывался широкий обзор на книги в обложках и переплетах, а также на картины местных художников, висевшие на стенах.
Чуть ли не час Ник подбирал для себя книги и изучал двух продавщиц. Одна была субтильная блондинка лет двадцати с пепельными волосами. Все звали ее Ди. Она занималась детскими книжками на первом этаже и, как показалось Нику, прекрасно ладила с покупателями, которые то и дело забегали в магазин. Другую женщину Ник принял за Абигайль Уэтэрби и мать Ди. Красивая дама лет пятидесяти с коротко подстриженными волосами и приветливой улыбкой, она никак не походила на человека, который мог бы объявить войну компьютерам.
Ник собрал книги и понес их вниз, к конторке.
— Такой покупатель в субботу утром — это мечта! — красивая дама приветливо улыбнулась ему. — Сорок пять долларов.
Он улыбнулся ей в ответ и достал кожаный бумажник. Поколебавшись, достал кредитную карточку своей фирмы "Кредит-Х".
Улыбка на ее лице погасла.
— Прошу прощения. Мы больше не принимаем кредитные карточки, — она произнесла эти слова медленно, стараясь удержать на губах улыбку.
— У вас объявление в витрине, — сказал Ник.
— Все правильно, но…
— А как же тогда?
— Мама, что у тебя там? — спросила Ди, с интересом разглядывая темноволосого мужчину.
— У этого господина карточка "Кредита-Х", — тихо сказала мать. — Он настаивает.
— Надо позвать Аби, — торопливо проговорила Ди. — Она нам голову отвернет за кредитные карточки, тем более эти, — произнесла она, смягчая свои слова улыбкой. — Подождите минутку.
Ник на мгновение смутился. Сейчас что-то будет.
Аби передвигала в подвале тяжелую коробку с книгами, стараясь найти для нее удобное место. Коробка не желала никуда задвигаться, везде оказывалась на проходе. Услышав звонок, Аби встала с четверенек, стряхнула с рук пыль.
Так что же из нее все-таки вышло? Кем стала она, Брэнди, — блестящей и отверженной «ночной бабочкой»? Или Б. Дж. Эббот — талантливый архитектор, чьи мечты исполнены отнюдь не эротических видений, но прекрасных образов грандиозных проектов?! Впервые в жизни она, мучаясь, не могла ответить на поставленный вопрос даже себе.Кем же был он, Гриффин, — этот загадочный гибрид зоркоглазого бесстрашного орла и хитроумной лисицы? Он подавлял, покоряя воображение, подчиняя своему дьявольскому обаянию, заставляя ощущать свою ничтожную никчемность.И Брэнди задумала во что бы то ни стало разрешить это противоречие, противостоя в навязанной ей опасной игре без правил, последствиями которой станут необоримое смятение чувств и мучительное раздвоение в упоительном поражении и трагической победе…
«Мои сны не о любви…» — сказала однажды актриса Викки Кирклэнд знаменитому репортеру Дэну Фолкнеру, главному редактору «Ньюсмейкера», взявшемуся описать на страницах своей газеты ее образ звезды телесериала, столь стремительно завоевавшей признательное внимание нации, и историю создания нашумевшей мыльной оперы «Завтра и всегда». Викки оказалась подлинным ангелом-хранителем всей труппы, когда согласилась «пасти» журналиста, не дав ему возможности собрать компромат на артистов. Виктория не собиралась снимать перед Фолкнером маску легкомысленной обольстительницы Виксен, героини сериала, и Дэну вряд ли удалось бы когда-нибудь заглянуть в глубину ее души, понять, насколько же в действительности робка, ранима и беззащитна эта блистательная красавица.
Ничто не предвещало того, что Роксане Мердок придется коротать новогодний вечер запертой в офисе банка Миннеаполиса в обществе его вице-президента. Удивительно, но случилось так, что она оказалась именно здесь — преуспевающая предпринимательница, наряженная в нелепый костюм одалиски, всячески стремящаяся отгородиться от Брэма Тэйлора и подавить вызванный его внезапной близостью душевный трепет.Обстоятельства вынудили двух таких разных людей искать убежища на три долгих беззаботных дня. И вскоре Брэму удалось разбить воздвигнутую Роксаной ледяную стену отчуждения, раздуть чуть тлеющий огонек желания…Выдержит ли блистательная страсть столкновение с удручающей реальностью, уцелеет ли пламенное чувство в море житейских невзгод?
Вирджиния Фаррел никогда не забудет волшебного маскарадного бала на празднике Дня Всех Святых: под маской сказочного Кролика она ощущала себя в безопасности, могла интриговать и околдовывать. Маленький кусочек материи укрыл здравомыслящую Вирджинию и освободил опьяняюще-яркую Джинджи. Она казалась воплощением сразу двух женщин: интеллигентной, флиртующей, бесстыдной, холодной, сдержанной и — свободной от условностей. Это было странное, но отнюдь не неприятное единение. И в этот колдовской час Вирджиния оказалась… в объятиях незнакомого мужчины.
Разочарованная убогостью прошлых приключений, замкнувшаяся в себе, Кэм ощутила внезапное смятение при виде крепкой фигуры Лютера Дэвлина. Пронзительный взгляд надменных серо-стальных глаз владельца огромного ранчо заставил трепетать ее уснувшее, казалось, навсегда сердце, а здравый смысл — тонуть в омуте неистовых желаний.«Кто же ему по душе? Агрессивные соблазнительницы? Жеманные кокетки? Наивные простушки?..» Ей, Кэм Стирлинг, сексапильной голливудской звезде, не испытывавшей особых комплексов в общении с мужчинами и в совершенстве овладевшей навыками любовной игры перед объективом кинокамеры, по силам любая из этих ролей.
Беглый взгляд на давнего друга судьи Гриффина, и Саманта Логэн, ощутив трепет нежного и неискушенного сердца, осознала глубину собственных заблуждений. Вместо убеленного сединами сгорбленного старца взору ее предстал самоуверенный красавец Эдам Рурке, первое же ласковое прикосновение крепкой руки которого внесло смятение в ее робко пробуждающуюся для страсти душу.Кто она — лишь юная и неопытная секретарша в суде, одинокая песчинка, волей судьбы заброшенная в огромный город… и он — выдающийся адвокат и преуспевающий издатель, известный плейбой и баловень нью-йоркских красавиц, жадно ловящих каждое его слово, готовых исполнить любую его мимолетную прихоть…Саманта стремилась придерживаться своих правил до конца, пока стремительный натиск Эдама не сокрушил оковы ее стеснительности.
Леся всю жизнь справляется со своими проблемами в одиночку, не ожидая никаких даров от судьбы. У нее отлично получается – она растит детей, зарабатывает деньги… В общем, крутится как белка в колесе. И, конечно же, как всякая женщина, мечтает о личном счастье… Много ли женщине нужно? Всего лишь любящий мужчина. И наконец Леся встречает его! Она любит и любима. Она счастлива. И не важно, что друзья сомневаются в искренности чувств ее избранника, и не важно, что судьба подает знаки об опасности, – Леся привычно верит только себе, не понимая, к какой катастрофе стремительно приближается.
Миллионы девушек во всем мире мечтают о том, с чем Марина сталкивается каждый день: о бриллиантах. Но не спешите завидовать: «лучшие друзья девушек» могут быть опасны. Марина узнает об этом, работая в одном из московских ювелирных магазинов. Ей придется пережить потери, кражи, предательство и разочарование, прежде чем найти свое место в жизни. И новую любовь…
Это захватывающий, полный драматизма роман о любви молодой журналистки и знаменитого драматурга. Стремясь вернуть доброе имя возлюбленному, героиня, рискуя жизнью, ведет свое журналистское расследование и достигает желанной цели.
За ней, оказывается, давно следят, телефон прослушивается, а дом с того дня, как пропал отец, нашпигован «жучками». Кэтрин звонит сослуживцу отца, и в ее жизни появляется Девлин, — чтобы, стало быть, защищать, охранять, спасать ее.Сначала этот натренированный исполин, лучший агент секретной службы МИ-99, раздражает, да просто бесит ее, не давая и шага ступить без надзора. Кэтрин даже пытается убежать от Девлина. Впрочем, безуспешно… Но потом она уже не понимает, как жила без него все эти годы и как будет жить, если он не вернется.
Сыскное агентство – не лучшее место работы для молодой женщины. Однако у Лейни Эймс нет выбора – ее карьера рухнула, банк отобрал дом, а сбежавший муж оставил кучу долгов. Надо же как-то выбираться из этой ямы! И вот у нее начинается совершенно другая жизнь – интересные дела, забавные приключения. К тому же владелец агентства Джек Данфорт так хорош собой, что работать с ним одно удовольствие. Лейни не смеет и мечтать о том, что Джек обратит на нее внимание, но не может не заметить: он тоже испытывает к ней интерес, и далеко не профессиональный! «Его чувства не могут быть искренними.
Великолепная Мадлен полна радости, красоты и очарования. Нищая русская эмигрантка, она становится королевой парижского полусвета, и вся ее жизнь — фантастический карнавал, вихрь страстей посреди огромного, изумительно красивого города на чужбине.Втянутая в круг порока и шпионажа, блистательная ночная кокотка, похожая на женщин Тулуз-Лотрека, она внезапно встречает свою настоящую любовь. Это русский Великий Князь в изгнании.Ее знатного избранника группа заговорщиков пытается втащить в предательскую, смертельно опасную авантюру.Спасутся ли влюбленные от преследования? Вернутся ли на благословенную родину, или это останется их несбыточной мечтой?.