Радость забвения - [17]
Он обнял Аби за талию и повел за угол ее дома.
— Тебе совсем не хочется побыть со мной перед сном? Неужели нравится меня мучить?
Он взял из ее рук сумку и отбросил, а потом всем телом прижался к Аби.
Аби невинно взмахнула ресницами и прижала руку к груди, защищаясь от него. Он рассмеялся, и ей опять стало так хорошо с ним, что она не заметила, как сама потянулась к нему.
Шутливо зарычав и оскалившись, словно волк, Ник сказал:
— Ты должна понести наказание за сегодняшний розыгрыш, — глаза его блеснули, он склонился к ней и нежно стал целовать мочку уха с золотым шариком, подбородок, податливые губы.
Аби сама удивилась, как ей легко отвечать на ласки этого мужчины, как ее тело тянется к нему и как оно беспрекословно ему подчиняется.
Их уста слились, и они оба были опалены мгновенно вспыхнувшей страстью. Ник гладил ей спину, потом его рука опустилась ниже, и легкая материя не мешала ощущать его горячие руки. Он прижимал ее к себе, и у нее не осталось ни тени сомнения в том, как сильно он желает ее и какую власть она имеет над ним.
— Я ужасно тебя ревновал сегодня, — он вдруг охрип, когда говорил ей на ухо эти слова.
Аби ухватилась за его ремень и потерлась щекой о его колючий подбородок. Ей захотелось как-то унять их внезапно вспыхнувшие чувства.
— Я же шутила, — прошептала она, игриво покусывая его за мочку уха.
— Знаю, — ответил он и отодвинул платье у нее на плече, чтобы ощутить ее нежную кожу. — Но как я подумал, что кто-то будет с тобой наедине, коснется тебя… Это ужасно? — Он недовольно скривился.
Аби приложила палец к его губам, и в ее глазах была только любовь.
— Кроме тебя, Ник, у меня никого нет. Никакому другому мужчине нет места в моей жизни…
— Но он может появиться, — перебил Ник. — Ты сама разве не видишь, какие взгляды бросают на тебя покупатели в магазине? А на пляже!
Она тихо рассмеялась. Ее рука медленно скользила по его груди, пока не добралась до шеи, а потом до затылка.
— Меня волнуют только твои взгляды.
Аби поцеловала его в закрытые глаза, прежде чем коснулась губ, и вновь в ее жилах вспыхнул огонь, и она затрепетала в его объятиях.
Неожиданно загорелся свет и скрипнула входная дверь. Аби и Ник отскочили друг от друга.
— Ну говорил же я Клер, что тут кто-то есть, — торжествующе произнес Джон.
Ник кашлянул и с трудом взял себя в руки, чтобы вежливо улыбнуться:
— Я как раз напоминал Аби, что завтра ей должны снять швы. Всем известно, как она боится врачей.
Аби наклонилась, чтобы поднять свою сумку, и благодарно улыбнулась Нику:
— Когда ты приедешь в магазин?
— Около часу, — ответил он, еле сдержав веселый смех.
— Эй, — донесся до них звонкий голосок Ди, — плита уже гудит!
— Хорошо, — отозвался Джон, жестом приглашая Ника и Аби в гостиную. — Сейчас будете есть настоящую английскую лепешку.
— Мои тоже неплохие! — возмущенно крикнула Клер из кухни.
— Но ты не пробовала мои. Я взял рецепт у кока с "Королевы Елизаветы".
— Джон, ты положил в тесто все то же самое, что и я обычно кладу. Не понимаю, почему твои лепешки должны быть лучше, — не успокаивалась Клер; она появилась в тот момент из-за спины Джона. — Как дела, Аби?
— Все в порядке, — ответила Аби. — Похоже, теперь все в сборе? — смеясь, обратилась она к Нику.
Он обнял ее за плечи, и они последовали за родителями на кухню.
7
— Абигайль Фэйт Уэтэрби, — услыхала Аби за спиной голос Леоны Дэвит, и от испуга глаза у нее стали еще больше. — Вы представляете, каким разлагающим образом действуете на общество… своими книжками?
Аби тяжело вздохнула и стала считать пальцы, выглядывающие из ее белых сандалий.
— Что случилось? — спросила она, одаривая миссис Дэвит самой располагающей улыбкой.
— Вот… этот мусор я нашла в отделе семьи. Как вам пришло в голову такое заказать? — она брезгливо пожала плечами, бросая Аби не понравившуюся ей книжку. — Интересно, ваша мать знает, что вы тут выставляете?
Речь шла о справочнике по сексу, который отлично расходился и числился в бестселлерах.
— А в чем дело? Книга написана двумя весьма уважаемыми врачами, миссис Дэвит. К тому же я поставила ее на верхнюю полку, она не бросается в глаза, — Аби говорила спокойно, стараясь не смотреть на стремительно поднимавшийся и опускавшийся носок черной туфли миссис Дэвит. — Никому из подростков мы не даем эту книгу. Мы очень внимательно…
— Неужели? — миссис Дэвит зашлась в кашле. Ее крючковатый нос почти касался верхней губы, плечи ходили ходуном под белой блузкой с длинными рукавами, а руками она стряхивала несуществующие пылинки с синей юбки. — Эта книга не одна у вас такая. Я насчитала по крайней мере еще шесть, только в одном отделе. Один Бог знает, что у вас есть еще для развращения нашей молодежи. — Ее выцветшие голубые глазки не отрывались от летней безрукавки Аби и ее узких брючек. — Вы очень похожи на вашу богемную тетушку Эмили.
Аби мысленно поздравила себя с умением сохранять невозмутимость и выдержку. Не было смысла спорить с миссис Дэвит, поэтому Аби, все еще изображая вежливую улыбку, делала вид, что внимательно выслушивает ее нотации, а в голове у нее вертелись слова: "Покупатель всегда прав". Наконец, сверкнув глазами, Аби оторвала кусок от рулона оберточной бумаги, и резкий звук заставил замолчать увлекшуюся даму.
Как могла она, Стефания Бранд — умудренная опытом руководитель престижной фирмы, работающая с талантливыми детьми в индустрии развлечений — забыться, словно подросток? Стефи не знала никого по фамилии Уард до тех пор, пока разъяренный незнакомец в поношенном джинсовом костюме и рабочих ботинках не устроил грязную разборку в одном из лучших ресторанов Нэшвилла, громогласно обвинив ее в совращении малолетних. Для Квентина Уарда понятие шоу-бизнеса связано только со скандалами, наркотиками и пьяными оргиями.
Так что же из нее все-таки вышло? Кем стала она, Брэнди, — блестящей и отверженной «ночной бабочкой»? Или Б. Дж. Эббот — талантливый архитектор, чьи мечты исполнены отнюдь не эротических видений, но прекрасных образов грандиозных проектов?! Впервые в жизни она, мучаясь, не могла ответить на поставленный вопрос даже себе.Кем же был он, Гриффин, — этот загадочный гибрид зоркоглазого бесстрашного орла и хитроумной лисицы? Он подавлял, покоряя воображение, подчиняя своему дьявольскому обаянию, заставляя ощущать свою ничтожную никчемность.И Брэнди задумала во что бы то ни стало разрешить это противоречие, противостоя в навязанной ей опасной игре без правил, последствиями которой станут необоримое смятение чувств и мучительное раздвоение в упоительном поражении и трагической победе…
Кейси Рейнольдс была гонима, она нуждалась в надежном убежище, и Акапулько казался идеальным местом, чтобы затеряться, пока с удивлением не обнаружила, что ее мексиканская "норка" уже занята таинственным и мужественным незнакомцем, чьи манеры и поведение не внушали доверия. От Трэвиса Крэйга словно исходил возбуждающе пряный дух опасности и загадочных приключений. Казалось, он протоптал здесь каждую тропинку и знал все тайны этих диких мест… Его прикосновения заставляли Кейси трепетать, его присутствие вызывало в ней необъяснимое волнение…Их страсть вспыхнула словно просмоленный факел от случайной искры в жаркую ночь, и близость была осенена мерцанием огромных тропических звезд…
Беглый взгляд на давнего друга судьи Гриффина, и Саманта Логэн, ощутив трепет нежного и неискушенного сердца, осознала глубину собственных заблуждений. Вместо убеленного сединами сгорбленного старца взору ее предстал самоуверенный красавец Эдам Рурке, первое же ласковое прикосновение крепкой руки которого внесло смятение в ее робко пробуждающуюся для страсти душу.Кто она — лишь юная и неопытная секретарша в суде, одинокая песчинка, волей судьбы заброшенная в огромный город… и он — выдающийся адвокат и преуспевающий издатель, известный плейбой и баловень нью-йоркских красавиц, жадно ловящих каждое его слово, готовых исполнить любую его мимолетную прихоть…Саманта стремилась придерживаться своих правил до конца, пока стремительный натиск Эдама не сокрушил оковы ее стеснительности.
«Мои сны не о любви…» — сказала однажды актриса Викки Кирклэнд знаменитому репортеру Дэну Фолкнеру, главному редактору «Ньюсмейкера», взявшемуся описать на страницах своей газеты ее образ звезды телесериала, столь стремительно завоевавшей признательное внимание нации, и историю создания нашумевшей мыльной оперы «Завтра и всегда». Викки оказалась подлинным ангелом-хранителем всей труппы, когда согласилась «пасти» журналиста, не дав ему возможности собрать компромат на артистов. Виктория не собиралась снимать перед Фолкнером маску легкомысленной обольстительницы Виксен, героини сериала, и Дэну вряд ли удалось бы когда-нибудь заглянуть в глубину ее души, понять, насколько же в действительности робка, ранима и беззащитна эта блистательная красавица.
Ничто не предвещало того, что Роксане Мердок придется коротать новогодний вечер запертой в офисе банка Миннеаполиса в обществе его вице-президента. Удивительно, но случилось так, что она оказалась именно здесь — преуспевающая предпринимательница, наряженная в нелепый костюм одалиски, всячески стремящаяся отгородиться от Брэма Тэйлора и подавить вызванный его внезапной близостью душевный трепет.Обстоятельства вынудили двух таких разных людей искать убежища на три долгих беззаботных дня. И вскоре Брэму удалось разбить воздвигнутую Роксаной ледяную стену отчуждения, раздуть чуть тлеющий огонек желания…Выдержит ли блистательная страсть столкновение с удручающей реальностью, уцелеет ли пламенное чувство в море житейских невзгод?
Пять недель назад Карли Дрейк стояла над могилой дедушки. Теперь она хоронит одного из лучших водителей «Дрейк Тракинг», а у полицейских нет никаких версий насчет угона или убийства. Компания Карли на грани банкротства, сама она получает телефонные звонки с угрозами и, опасаясь неудачи, вынуждена сотрудничать с последним человеком, которому хотела бы быть обязанной, – Линкольном Кейном. Кейн притягательный, могущественный мужчина, который любит все контролировать... и скрывает не одну тайну. Он пообещал деду Карли защищать ее.
Моя история — не предназначена для людей, которые верят в «Жили долго и счастливо» Моя история — не для тех, кто верит в чистые помыслы и в целом в человечество. Моя история также — не для тех, кто живет в «сказочном мире», в котором нет места насилию и жестокости. Ведь, моя история: расскажет, в какую злую шутку сыграла со мной жизнь. Моё имя — Вероника Старк, и сейчас вы узнаете, как безжалостно разрывали на куски мою веру. Сука — жизнь, никогда не давала мне вторых шансов. Каждый раз, если я что-то теряла, то это было безвозвратно.
Один необдуманный шаг, и жизнь перевернулась, встала с ног на голову. Она мирно писала детективы. Обратилась к ней школьная подруга с маленькой просьбой – ей понадобилось алиби. И сочинительница сама стала персонажем криминальной истории. И добром бы все не кончилось, если бы не появился рыцарь и не спас ее. Только он оказался каким-то ушлым и скользким, отнюдь не сказочным. Более того, у него во всей этой истории явно был свой интерес.Содержит нецензурную брань.
Самойлова Арина совсем не так представляла себе свое будущее. Судьба оказалась к ней неблагосклонна: болезнь единственного близкого человека, нищета, оскорбление и позор на работе, обвинение в убийстве. А главный ее противник – лучший друг, которого она любит всем сердцем. Казалось бы, все рушится, и нет выхода из сложившейся ситуации, кроме как сесть в тюрьму, опустить руки и смириться с неизбежными событиями, но все же она не опустит руки и вступит в борьбу с самой судьбой.Обложка: фото Екатерины Ромакиной.Содержит нецензурную брань.
Его ледяные глаза пленили моё сердце. А один танец переплел наши судьбы. Бал дебютантов должен был стать для меня дорогой к признанию, а стал тернистой и опасной тропинкой к мужчине, в чьих глазах лёд сменяется пламенем. Но как пройти этот путь, сохранить любовь и не потерять себя, когда между нами преграды длиною в жизнь?
Много ли мы знаем о тех, с кем живем под одной крышей, кто готовит нам ужин и стелет постель? Порой рука, качающая колыбель, хватается за пистолет, друг может предать и вовлечь в преступление, а жестокая правда о самых близких людях становится известна лишь после их смерти. Сестрам предстоит разгадать тайну прошлого своей трагически погибшей матери и в конце нелегкого пути отыскать сокровища, ради которых когда-то проливалась кровь, гибли люди и калечились судьбы.