Радищев - [44]
За десять с лишком лет до трагического конца Радищев обосновал необходимость самоубийства. «Если, — говорит он устами крестецкого дворянина, — ненавистное щастие изтощит над тобой все стрелы свои, если добродетели твоей убежища на земле не останется, если доведену до крайности не будет тебе покрова от угнетения; тогда вспомни, что» ты человек, вспомяни величие твое… — умри!».
После ссылки и работы в комиссии для него было очевидно, что в самодержавно-крепостнической России для «общественной добродетели» не оставалось места; зато было место в Петропавловской крепости и сибирском остроге.
Вот почему глотком яда он прервал «несносное и ненужное существование».
Граф Завадовский, познакомившись с проектом Радищева, пригрозил ему ссылкой в Сибирь. «После этого, — пишет сын его Павел, — он сделался беспокоен, задумчив, недоволен. Напрасно старались его успокоить; он повторял, что на него имеют зло. Наконец, в сильной меланхолии он однажды сказал всем своим детям: «Ну что вы скажете, детушки, если меня опять сошлют в Сибирь?» Это волнение усиливалось в нем со дня на день. Он призвал доктора, но без пользы.
11 сентября в часу 10-м утра… Радищев, чувствуя себя нездоровым… беспрестанно беспокоясь и имея разные подозрения, вдруг берет стакан с крепкой (острой или царской) водкой и выпивает его разом. Потом, схватив бритву, хочет зарезаться… Часу в первом ночи Радищев скончался».
Так трагически оборвалась жизнь стойкого политического бойца, защитника угнетённых, искреннего поборника общенародного благоденствия и справедливости на земле.
Похоронив его «без церковного пенья, без ладана» как богоотступника и самоубийцу, имя его было проклято с церковного амвона, а над «Путешествием» и одой «Вольность» на целое столетие повисло цензурное гонение.
С точки зрения исторического процесса классовой борьбы самоубийство Радищева символически знаменовало собою победу крепостников над развивающейся промышленной буржуазией России конца XVIII и начала XIX века.
Объективно Радищев своей деятельностью подготовлял торжество буржуазных порядков несмотря на всю свою талантливость, он не смог выйти за пределы, которые ставила ему тогдашняя эпоха, но вместе с тем о нем больше, чем о ком-нибудь другом, можно сказать словами Энгельса: «Люди, — говорит он, — подготовившие торжество буржуазии, сами не были буржуазно ограниченными людьми»…
Наоборот, овеянные возвышенными идеалами, почти все они «живут всеми интересами своего времени, принимают участие в практической борьбе, становятся на сторону той или иной партии и борются, кто словом и пером, кто мечом, а кто и тем и другим, отсюда та полнота и сила характера, которая делает из них цельных людей» (т. XIV, стр. 476).
К оценке деятельности Радищева необходимо подходить с историческим учетом эпохи, в которой ему приходилось выступать. «У нас, — писал Ленин в своей статье «О революционном наследстве», — зачастую крайне неправильно, узко анти-исторично понимают слово буржуа, связывая с ним (без различия исторических эпох) своекорыстную защиту интересов меньшинства. Нельзя забывать, что в ту пору, когда писали просветители XVIII века, (которых общепризнанное мнение относит к вожакам буржуазии), когда писали наши просветители от 40-х до 60-х годов, все общественные вопросы сводились к борьбе с крепостным правом и его остатками. Новые общественно-экономические отношения и их противоречия тогда были еще в зародышевом состоянии. Никакого своекорыстия тогда в идеологах буржуазии не проявлялось, напротив и на западе, и в России они совершенно искренно верили в общее благоденствие и искренне ждали его, искренно не видели, отчасти не могли еще видеть противоречий в том строе, который вырастал из крепостного» (Собр. сочинений т. II, стр. 332).
Искреннее желание освободить от «унижения и презрения» большую часть населения от «высших и богатых» самолюбцев», помещиков и высокопоставленных тиранов; бескорыстное стремление восстановить крестьян в политических и имущественных правах, освобождение человеческой личности от политический религиозных и бытовых предрассудков; борьба за свободное, всестороннее и ничем не стесняемое развитие человеческой сущности — вот что характерно для субъективных стремлений Радищева.
ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ
Август Октавиан. Первый римский император, положивший начало имперских учреждений, охранявших интересы торгово-земледельческой знати. В интересах торгового капитала вел многие войны в Африке, Азии и Европе. Радищев упрекает римского поэта Горация за то, что тот в стихах льстил Августу. (См. Плутарх — Биография Августа).
Аврелий Марк. 121–180). Римский император. Представитель римского «просвещенного абсолютизма». Радищев симпатизировал Марку Аврелию, как просвещенному монарху — с одной стороны, и как представителю философии стоицизма, проповедующему внутренний покой и равнодушие к ударам судьбы — с другой.
Аристид по прозвищу «Справедливый». Афинский политический деятель (род. около 540, ум. в 467 до хр. э.). Вошел в историю, как символ честности, справедливости и неподкупности.
Богданович, Петр Иванович. Писатель и издатель конца XVIII в. В 1796 году он был выслан из Петербурга: «яко беспокойный и упорного нрава человек, не повинующийся начальству».
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.