Радищев - [16]
Из того, что Радищев не выставил своего имени и фамилии на «Путешествии» и просил Зотова «не сказывать у кого он взял сию книгу» — видно, что он чувствовал всю опасность, связанную с выпуском «явно бунтовской книги». Сын Радищева Павел сообщает, что «отец упал в обморок, когда узнал, что его везут в крепость в распоряжение Шешковского».
Закованный в кандалы Радищев был посажен в крепость. Началась комедия судебного следствия, прошедшая четыре стадии и длившаяся два с половиной месяца.
Эти два с половиной месяца являются самой мрачной страницей жизни Радищева. Но прежде чем разобрать судебный процесс, остановимся коротко на содержании «Путешествия» и оды «Вольность».
Ода «Вольность» была написана Радищевым раньше, чем «Путешествие», но отдельно не издавалась, а с небольшими сокращениями была включена им в одну из глав Путешествия» («Тверь»), «по случаю будто бы стихотворчества», говорит Екатерина своих пометках.
«По силе пафоса, по страстности вложенного в оду темперамента, по резкости ударов, направленных сразу против политического и церковного гнета, — ода «Вольность» является в полном смысле слова революционной, и представляет собой самое раннее проявление этого рода литературы в России».
Написанная под непосредственным влиянием французской революции 1789 года и более отдаленных исторических событий (английской революции 1648— 64 годов и американского освободительного движения 1776 года), «она — говорит Семенников — ясно отражает на себе страстное проявление того «духа вольности», который веял в Европе в последнюю четверть века» и ознаменовался, скажем мы от себя, Великой Революцией — во Франции, эпохой «бури и натиска» в Германии, «литературным бунтом» Радищева в России.
В оде «Вольность» политический радикализм писателя проявился с особенной силой. Это кульминационный пункт в развитии политического самосознания Радищева, после которого оно уже не поднималось на такую высоту. По характеристике Екатерины эта ода «совершенно явно бунтовского и криминального намерения», «в ней Кромвелев пример приведен с похвалою и царям грозится плахою» и неудивительно, что в течение более чем столетия Радищевская ода казалась опасной для власти. Даже в начале царствования последнего Николая она могла быть напечатана только с большими цензурными сокращениями.
Ода «Вольность» необычайно содержательна и социально целеустремлена. В ней Радищев смело излагает систему теоретических взглядов и практических требований.
Для борьбы с царем ом рекомендовал революционный метод Кромвеля. Будущее общественное устройство рисовалось ему в виде союза свободных федеративных республик на началах широкой демократии.
В противоположность официальному мнению Екатерины. выраженному в наказе, о том, что большое пространство Российской империи предполагает самодержавное правление, и что всякое другое «было б вредно и разорительно для России», Радищев считает, что
Новое государственное устройство появляется в результате разгрома централизованной полицейско-бюрократической монархии:
«Естественный устав», разумные договорные отношения между народом и правителями должны были заступить место неограниченного монарха и утвердить вечную истину, вольность и добродетель на земле.
Важно заметить, что в будущем государственном устройстве отдельные республики объединены в общий союз, сила которого должна быть направлена для борьбы с «хищным волком» самодержавия. Значит, не мирное перерождение и механический развал самодержавия, а жестокая, кровавая и беспощадная борьба с ним за торжество новых общественных идеалов.
Но по мнению Радищева для успешного осуществления этой революционной программы борьбы
В оде «Вольность» в поэтических образах ясно и убедительно Радищев показывает все злые последствия рабства, которые суть: «беспечность, ленность, коварство, голод и нищета».
В противоположность крепостническому, он изображает экономическое и моральное состояние граждан при свободном труде, создающем: богатство, мужество, независимость и всестороннее развитие личности, но…
«Пазл Горенштейна», который собрал для нас Юрий Векслер, отвечает на многие вопросы о «Достоевском XX века» и оставляет мучительное желание читать Горенштейна и о Горенштейне еще. В этой книге впервые в России публикуются документы, связанные с творческими отношениями Горенштейна и Андрея Тарковского, полемика с Григорием Померанцем и несколько эссе, статьи Ефима Эткинда и других авторов, интервью Джону Глэду, Виктору Ерофееву и т.д. Кроме того, в книгу включены воспоминания самого Фридриха Горенштейна, а также мемуары Андрея Кончаловского, Марка Розовского, Паолы Волковой и многих других.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Имя полковника Романа Романовича фон Раупаха (1870–1943), совершенно неизвестно широким кругам российских читателей и мало что скажет большинству историков-специалистов. Тем не менее, этому человеку, сыгравшему ключевую роль в организации побега генерала Лавра Корнилова из Быховской тюрьмы в ноябре 1917 г., Россия обязана возникновением Белого движения и всем последующим событиям своей непростой истории. Книга содержит во многом необычный и самостоятельный взгляд автора на Россию, а также анализ причин, которые привели ее к революционным изменениям в начале XX столетия. «Лик умирающего» — не просто мемуары о жизни и деятельности отдельного человека, это попытка проанализировать свою судьбу в контексте пережитых событий, понять их истоки, вскрыть первопричины тех социальных болезней, которые зрели в организме русского общества и привели к 1917 году, с последовавшими за ним общественно-политическими явлениями, изменившими почти до неузнаваемости складывавшийся веками образ Российского государства, психологию и менталитет его населения.
Это была сенсационная находка: в конце Второй мировой войны американский военный юрист Бенджамин Ференц обнаружил тщательно заархивированные подробные отчеты об убийствах, совершавшихся специальными командами – айнзацгруппами СС. Обнаруживший документы Бен Ференц стал главным обвинителем в судебном процессе в Нюрнберге, рассмотревшем самые массовые убийства в истории человечества. Представшим перед судом старшим офицерам СС были предъявлены обвинения в систематическом уничтожении более 1 млн человек, главным образом на оккупированной нацистами территории СССР.
Монография посвящена жизни берлинских семей среднего класса в 1933–1945 годы. Насколько семейная жизнь как «последняя крепость» испытала влияние национал-социализма, как нацистский режим стремился унифицировать и консолидировать общество, вторгнуться в самые приватные сферы человеческой жизни, почему современники считали свою жизнь «обычной», — на все эти вопросы автор дает ответы, основываясь прежде всего на первоисточниках: материалах берлинских архивов, воспоминаниях и интервью со старыми берлинцами.
Резонансные «нововзглядовские» колонки Новодворской за 1993-1994 годы. «Дело Новодворской» и уход из «Нового Взгляда». Посмертные отзывы и воспоминания. Официальная биография Новодворской. Библиография Новодворской за 1993-1994 годы.
О чем рассказал бы вам ветеринарный врач, если бы вы оказались с ним в неформальной обстановке за рюмочкой крепкого не чая? Если вы восхищаетесь необыкновенными рассказами и вкусным ироничным слогом Джеральда Даррелла, обожаете невыдуманные истории из жизни людей и животных, хотите заглянуть за кулисы одной из самых непростых и важных профессий – ветеринарного врача, – эта книга точно для вас! Веселые и грустные рассказы Алексея Анатольевича Калиновского о людях, с которыми ему довелось встречаться в жизни, о животных, которых ему посчастливилось лечить, и о невероятных ситуациях, которые случались в его ветеринарной практике, захватывают с первых строк и погружают в атмосферу доверительной беседы со старым другом! В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.