Радиовызов - [25]

— Во жлобяра, тяжелый гад.

— Заткнись, мы его сюда тащили.

— Ага, вы вчетвером поднимали, а тащили всего двое.

— А Глюк чё левый чтоль?

— Не, он и есть Глюк, от него в этом пользы ноль было. Вырубить смог и то хорошо.

— Чё Шэф сказал?

— Пока не трогать, подождать пока очухается, а затем хорошенько отделать. Как закончим звонить, у него есть базар к этому.

При этих словах Сельдь саданул Ивана по рёбрам и не услышав привычного хруста, двинул ещё пару раз.

— Крепкий, козёл.

Рука болела, а костяшки оказались слегка ободранными.

— Чёрт, из чего он сделан.

— Чё, кожа больно нежная?

— Нет. Баклан крепкий.

— ГА-га-га.

— Я те поржу, сам двинь.

Бивень с трудом изобразил процесс размышления и со всей дури нанёс удар в корпус.

— Твою ж…

— Что, бивень поломал?

— Я те поржу.

— Ну так как? Кожа нежная или битка твоя туфта?

Сельдь всё не унимался и норовил подначить, однако заметив изменившийся голос Бивня решил сбавить обороты.

— Сельдь, нарываешься.

— Понял.

— Шэф скоро свалит?

— Да, а чё?

— Как свалит, пошли по пивку дёрнем?

— Базара нет.

Через минут двадцать, шэф уехал и все решили расслабиться, а затем, выполнить поручение. Сельдь и Бивень свалили за пивом, а Глюка оставили копаться в холодильнике хозяина квартиры. Прошло около сорока минут, пока они вернулись. Пиво запихнули в морозилку, и перекинувшись парой фраз с Бро и Ватой, пошли обрабатывать подвешенного. Иван медленно приходил в себя, голова ещё гудела, хотя это было пока. Он хорошо понимал, раз он подвешен, значит, что-то уже пошло не так как ему хотелось.

— Нучё, Замотал руки?

— А тип не видишь

— Лан, не заводись, счас ты. А как устанешь, уже я позабавлюсь.

— Чёэт ты раскомандовался? Бьёшь первым. И не борзей.

— Чё ты сказал?

— Чё слышал, до приезда шэфа, я за главного оставлен. Усёк?

— Усёк.

— Вот и иди работай.

Иван слышал этот диалог и мысленно пожелал им успехов. И пока открывалась дверь, сделал глубокий вдох, с медленным выдохом. На это никто не обратил внимания.

— Эй, гаврик, приходи в себя.

Бандюг веселило всё это, они облили его водой, поржали и начали избивать. Первым выдохся Сельдь.

— Здоровы бугай, руки только царапать о него… Нафига шеф запретил нам дубинки или шокеры? Быстрее бы подготовили.

— Слыхал что шэфа, с месяц назад какой-то крепыш послал и, пробив боковое стекло, вывихнул челюсть?

— Ну, были какие-то тёрки. Только вроде как шэф тогда тоже ему вломил.

— Не, вломить не смог. Так вот, тот крепыш перед нами.

— Ага, вот теперя догнал.

Сельдь плотоядно улыбнулся и со всего размах ударил под дых. Иван изобразил стон, от чего бандиты заржали и продолжили методичное избиение. Спустя минут тридцать, им позвонил шэф.

— Нучё, клиент упирается или начал базарить?

— Молчит, только промычал что-то пару раз.

— Хоть живой?

— Живой, зараза, как не пробовали пока только мычит.

— Лады, пару раз врежьте, а затем передохните. Буду к вечеру, чтоб уже в сознании и сговорчивым был.

— Будет.

В трубке раздались гудки отбоя. Шэф как обычно бросал трубку, когда заканчивал инструктаж. Сельдь с Бивнем переглянулись.

— Нучё сказал?

— Пару раз двинем и перекус, будет только вечером, так что успеем всё сделать и проветриться.

— Хорошо хоть Вислого нет, а так на пятерых хватит.

— Точно, эта скотина за пятерых пьёт и жрёт. Как его только кабаном не прозвали.

Нанеся ещё по несколько ударов, они вышли из комнаты. Иван медленно вздохнул и резко выдохнув потянул руки в стороны. Раздался металлический звон, цепь рассчитанная на нагрузку в сто с небольшим килограмм, лопнула словно перетянутая гитарная струна. Ему везло, как только бандиты ушли на кухню, зазвучала музыка. А по остальным звукам, он легко понял, началась пьянка и до него пока нет дела никому. Это его обрадовало окончательно.

Спустя пару минут, когда он окончательно настроился на действие, посмотрел на часы. Уже было без десяти минут шесть. Вечер ещё не начался, а значит ему следовало подождать ещё немного. Он присел на корточки и сконцентрировался, мир развернулся перед ним как яркая картина в стиле Психодэл, запахи буквально разрывали нос вонью от вторженцев. Убедившись, что поблизости нет никого, принял решение действовать жестко.

Он разделся, оставшись только в штанах, затем одел на запястья выкованные под него стальные пластины и медленно вышел из комнаты.

Музыка начала рвать перепонки едва он приоткрыл дверь. Из кухни доносился вой какого-то шансона, он его не особо любил, хотя и обрадовался, это был не рэп, от которого у него буквально вяли уши. Пройдя по коридору к единственной комнате, расположенной около кухни и заглянул в неё.

Первым, что он увидел это лысый, бликующий череп Бивня. Тот сидел на диване и ржал над каким-то шоу. Когда на экране появилась заставка рекламы, он обернулся. Недолго думая, Иван смял Бивня, сплющив ему грудь, будто тот попал под гидравлический пресс.

— Чёрт, вот хлюпики пошли.

Ивана был уже не зол, а раздосадован. Тот, кого он воспринял всерьёз, оказался обычным качком, который мог только бить, но никак не держать удар. Вытер окровавленные костяшки об одежду бывшего противника, осмотрел стены.

— Бли-и-и-н. Теперь обои менять.

Вот теперь Иван расстроился окончательно. Не рассчитав силы, забрызгал обои. В этот момент из коридора послышалось движение, лёгкое шуршание штанин, но этого хватило, чтобы он снова сконцентрировался. В комнату заглянули.