Радин - [19]

Зачем он отправился на январское шествие, если болел и не выходил из дому? Радин вспомнил, что не выбросил картинку с волхвами, нашел ее и прочел надпись на обороте: «C. M. B. Пекарня “Рио” желает вам стать миндальным королем!» Ладно, пирог сюда могли и принести, ходила же к австрийцу женщина, задыхавшаяся от кошачьей шерсти. Неужели сама сеньора Понти? Может, русский парень что-нибудь знает, они с аспирантом вместе ездили на бега. Номера друзей мелком на кухне не записывают, но с немца что возьмешь. Он сел на подоконник и набрал номер, трубку сняли не сразу.

– Ну? – сказал мужской голос. – Проснулся наконец?

– Иван? – спросил Радин, забыв поздороваться.

– Ты бы еще через год позвонил! – Человек говорил по-португальски без акцента. – Ты кто, журналист или друг? Я дешево не отдам, имей в виду.

– Просто ищу Ивана. По важному делу.

– Да мне все равно. – Радин услышал гудок парохода, потом долгий табачный кашель. – Приходи сегодня к мосту. Хорошо, что я купил зарядку, а то хрен бы ты сюда дозвонился. Принеси ужин, лучше горячий.

– Ладно. А к какому мосту приходить?

– К мосту Аррабида, палатка синяя. Спросишь Мендеша, если что.

Наверное, выкуп попросит, подумал Радин, повесив трубку. Ясно, что телефон в чужих руках, похоже, русский парень потерял его или карманники вытащили. Как бы там ни было, это ответвление может пригодиться. В телефоне бывают сообщения, контакты и прочее. Радин решил было, что сходит туда завтра, но взглянул на картинку с волхвами, вспомнил, что буквы означают Christus Mansionem Benedicat, надел куртку, вытащил из желтого конверта сотенную и вышел из дома.

* * *

Завернув в винный магазинчик на углу, Радин запасся хересом, купил еду в китайской лавке, спустился в центр, где уже зажглись первые фонари, и пошел вдоль набережной пешком, минуя склонившихся над водой рыбаков. Под мостом он перелез через парапет, спустился на заваленный камнями берег и, подойдя к синей палатке, громко сказал:

– Сеньор Мендеш? Я принес вам ужин.

– Давай его сюда, – хрипло сказали у него за спиной.

Человек был одет в брезентовый плащ и почти сливался с бетонной сваей моста, в руках у него была удочка, на голове плотно сидела твидовая кепка с козырьком. Радин подошел поближе, из-за спины Мендеша тихо зарычала собака, похожая на давно не мытую борзую. Немного поодаль сидел на ящике второй клошар, он слегка привстал и поклонился с достоинством. Мендеш взял протянутый сверток и поморщился:

– Копченая рыба? Лучше бы соловьиных языков в тесте взял.

– Там еще вино, – терпеливо сказал Радин.

В первую минуту человек показался ему старым, но яркие, близко поставленные глаза были глазами сорокалетнего мужчины. Если бы не пыльный загар, был бы вылитый каталонский доктор.

– Разве это вино. – Мендеш отвинтил пробку и стал пить, быстро вздрагивая горлом. Потом он поставил бутылку на парапет, порылся в кармане плаща и достал зеленую «Нокию».

– Гони сотню и забирай! Я его на днях зарядил, как будто знал, что ты объявишься. Твой друг оставил его в ящике с цветами, когда прыгнул в воду, а я тут все забираю, что плохо лежит. Такой на реке порядок.

– Что значит – прыгнул в воду? Когда?

– А то ты не знаешь. В прошлом августе, прямо на глазах у гостей.

– Каких гостей? – Радин машинально взял бутылку с парапета и отхлебнул. – Иван утонул в августе? Вы ничего не путаете?

– Не знаю никакого Ивана. А о смерти твоего художника писали все газеты. Целую осень трезвонили. Мы вот с ним, – он махнул рукой в сторону соседа, – на «Correio» по вечерам скидываемся.

– А, я понял. Вы хотите сказать, что были свидетелем смерти Алехандро Понти?

– Я сам его видел, вот как тебя сейчас, – важно сказал старик. – В сумерках это было, я как раз развел костерок и полез за консервами. Слышу, кто-то по гальке идет, хрустит, потом мелочь в котелке звякнула, я выбрался, чтобы спасибо сказать, а он уже прошел. Гляжу, по запасной лестнице лезет! Потом вижу, стоит там, наверху, обувку свою снимает. Ну, думаю, прыгать будет, я этих за версту чую, а вот уж и прыгнул.

– Тут течение такое, что груженую лодку в океан выносит, – вмешался второй мужик, незаметно приблизившись.

– По запасной лестнице? Это вон та, железная?

– Да, ей рабочие пользуются, электрики там всякие. Она на ветру ходуном ходит, тут уметь надо. Я потом тоже на мост поднялся, телефон увидел и прибрал. Думал, сразу хватятся, придут выкупать, но куда там. Ни одна сволочь носу не показала.

– Такой уж нынче народец, – подал голос сосед. – Как фейерверки пускать и ликеры хлестать, так друзей полный город.

Клошар кивнул ему на бутылку, тот осторожно взял ее обеими руками, отхлебнул и поставил на парапет.

– Вы видели, как он утонул? И не пробовали помочь?

– Всех не переловишь. – Мендеш окунул кусок рыбы в соус и отправил в рот. – Если кто-то решил увести лошадь с дождя, так я ему мешать не стану. В газетах писали, он нарочно гостей собрал, чтобы сразу со всеми попрощаться. Богатый был парень, а жизнь свою так и не полюбил.

– Вам следовало отдать телефон полиции.

– Я отдаю его тебе, раз уж ты готов заплатить. Еще пятнадцать за провод для зарядки. Ладно, за провод десять, он краденый. Еще тут брелок был со свистком, но я его выбросил, все равно не свистел.