Радимир - [14]
Наклоняюсь и вижу, что один угол у рамки совсем откололся, а всю поверхность с угла на угол пересекает длинная трещина. Среди мелких осколков различаю на полу и злополучную муху. Она еще жива. Взбрыкивает своими многочисленными ножками. Живучая, сволочь! Придавливаю ее к полу осколком стекла и превращаю в лепешку.
— Антон, что там у тебя? — доносится из спальни Анькин голос.
— Все нормально, так — кое-что разбил…
— Надеюсь, не мою любимую вазу?
— Нет.
Анька успокаивается и больше ни о чем не спрашивает. Осторожно извлекаю фотографию из треснувшей рамки. Но видно недостаточно осторожно, потому что на одном из пальцев набухает капелька крови. Не очень веселое начало субботнего дня! Крупные осколки заметаю на бумажку, мелкие собираю мокрой тряпкой. Фотографию прячу в толстый словарь. Черт с ней, с рамкой, куплю другую. Главное, что муха свое получила.
Пью чай и одновременно пытаюсь читать купленную накануне книгу — «Каталог Латура» Николая Фробениуса. Повествование о человеке нечувствительном к боли. А вот я чувствую. Палец, смазанный йодом, слегка ноет. Герой книги, помешанный на анатомии, напоминает мне своего современного коллегу Гюнтера фон Хагенса. Та же безумная страсть к человеческим внутренностям. Откладываю книгу в сторону, чтобы не испортить себе завтрак воспоминаниями о кровавых фотоснимках. На обложке рисунок, который сыграл не последнюю роль при выборе чтива — человек-бабочка, укрепленный на механическом колесе. Долго ищу в книжке имя автора иллюстрации и нахожу на последней странице обложки надпись: «В оформлении переплета использованы фрагменты…» Имя художника заклеено бумажкой со штрих-кодом. Неужели продавщица не могла прилепить эту бумажку на белое поле рядом? Она бы еще название книги заклеила! Вот, как простой народ любит нас, художников! Отскребаю ногтем краешек бумажки и дочитываю остальное: «…коллажа Виктора Коэна». Хм, не знаю такого художника. Надо будет поискать в интернете…
Пока Анька не проснулась, решаю немного потрудиться над картиной для Хосе Мануэля. Вчера он одобрил мой эскиз. Дал предоплату с словами: Rey es el amor, y el dinero, emperador. Увидев мое недоумение, тут же перевел: «Любовь это король, а деньги — император» и добавил: «Чтобы веселее работалось!». Вчера же я начал переносить рисунок с бумаги на холст. Этот этап в создании картины для меня самый нелюбимый. В нем нет никакого творчества, а времени требует уйму, потому что я с особой тщательности подхожу к соответствию первоначального эскиза рисунку на холсте. Этот этап мне всегда хочется поскорее проскочить. Не терпится взяться за кисть и вдохнуть в безжизненный контур живую масляную плоть. Вот и сейчас, с нетерпением завершаю рисунок и стираю резинкой разметочные линии.
Совсем забыл, когда в последний раз писал маслом. Много времени и энергии ушло на сайт для испанца, да и мое рекламное агентство завалило работой. Одна возня с этой минеральной водой чего только стоит! Слава богу, бутылку решили взять стандартную, а вот с эскизом этикетки клиент никак не определится. Уже шестой вариант предлагаю. Сначала им нравилась этикетка «Святого источника» и они хотели подобную. Затем им на глаза попалась французская вода «Vitel» и они загорелись новым желанием. В общем, сплошной бег по кругу без финиша на горизонте. Но хорошо, когда работа есть, хуже, когда приходится сидеть без дела. Тогда на меня накатывает чувство необъяснимой тревоги. Вернее, вполне объяснимой — я сижу сложа руки, а мои деньги зарабатывает кто-то другой. У одного из менеджеров моего рекламного агентства над столом висит скромный самодельный плакатик — «Пока мы отдыхаем, они зарабатывают НАШИ ДЕНЬГИ!». Для рекламных менеджеров очень актуально, ведь их, как и волков, ноги кормят. Ну и телефон, конечно.
Достаю из тумбочки флакончик с льняным маслом, коробку с разноцветными тюбиками, набор кистей и кусок оргстекла, который служит мне палитрой. Располагаю все это на столике рядом с мольбертом. Теперь можно приступать! В начале я всегда тороплюсь, а потом, когда приходится исправлять неудачные куски, ругаю себя за поспешность. Но ничего не могу с собой поделать — руки чешутся! Скорее, скорее…
Приоткрываю окно, чтобы лучше проветривалось, а то Анька живьем съест. Порезанный палец немного побаливает, но кисть держать не мешает. Выдавливаю на палитру несколько красок и большую порцию белил. Как учили еще в художественной школе, начинаю писать со светлых пятен. Если начать с темных, то потом, когда будешь постепенно выстраивать цвета от темного к светлому, может получиться так, что твоя тоновая лесенка уже закончится на чистейшем белом, а в твоей картине еще остались места, которые должны быть более светлыми. И где тогда взять краску белее белой?
Наношу на холст несколько пятен, чтобы почувствовать взаимоотношения цветов. Другое живописное правило — идти от общего к частному. Сначала нащупываешь общую цветовую гамму в больших пятнах, а уже потом прорабатываешь детали. В общем-то, в живописи я самоучка. И хотя у меня за плечами детская художественная школа и курс живописи архитектурного факультета, все же технике масляной живописи я никогда не учился. Всегда только акварель или гуашь. Все это по бумаге, которая легко мнется, пылится и коробится от влаги. Масляная живопись на холсте — вещь гораздо более долговечная, поэтому и ценится дороже.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Что такое событие?» — этот вопрос не так прост, каким кажется. Событие есть то, что «случается», что нельзя спланировать, предсказать, заранее оценить; то, что не укладывается в голову, застает врасплох, сколько ни готовься к нему. Событие является своего рода революцией, разрывающей историю, будь то история страны, история частной жизни или же история смысла. Событие не есть «что-то» определенное, оно не укладывается в категории времени, места, возможности, и тем важнее понять, что же это такое. Тема «события» становится одной из центральных тем в континентальной философии XX–XXI века, века, столь богатого событиями. Книга «Авантюра времени» одного из ведущих современных французских философов-феноменологов Клода Романо — своеобразное введение в его философию, которую сам автор называет «феноменологией события».
В книге, название которой заимствовано у Аристотеля, представлен оригинальный анализ фигуры животного в философской традиции. Животность и феномены, к ней приравненные или с ней соприкасающиеся (такие, например, как бедность или безумие), служат в нашей культуре своего рода двойником или негативной моделью, сравнивая себя с которой человек определяет свою природу и сущность. Перед нами опыт не столько даже философской зоологии, сколько философской антропологии, отличающейся от классических антропологических и по умолчанию антропоцентричных учений тем, что обращается не к центру, в который помещает себя человек, уверенный в собственной исключительности, но к периферии и границам человеческого.
Опубликовано в журнале: «Звезда» 2017, №11 Михаил Эпштейн Эти размышления не претендуют на какую-либо научную строгость. Они субъективны, как и сама мораль, которая есть область не только личного долженствования, но и возмущенной совести. Эти заметки и продиктованы вопрошанием и недоумением по поводу таких казусов, когда морально ясные критерии добра и зла оказываются размытыми или даже перевернутыми.
Книга содержит три тома: «I — Материализм и диалектический метод», «II — Исторический материализм» и «III — Теория познания».Даёт неплохой базовый курс марксистской философии. Особенно интересена тем, что написана для иностранного, т. е. живущего в капиталистическом обществе читателя — тем самым является незаменимым на сегодняшний день пособием и для российского читателя.Источник книги находится по адресу https://priboy.online/dists/58b3315d4df2bf2eab5030f3Книга ёфицирована. О найденных ошибках, опечатках и прочие замечания сообщайте на [email protected].
Эстетика в кризисе. И потому особо нуждается в самопознании. В чем специфика эстетики как науки? В чем причина ее современного кризиса? Какова его предыстория? И какой возможен выход из него? На эти вопросы и пытается ответить данная работа доктора философских наук, профессора И.В.Малышева, ориентированная на специалистов: эстетиков, философов, культурологов.