Радикалы и минималисты - [9]

«Дитя»

Тема случайных и плохих отцов отыгрывалась во многих фильмах Каннского фестиваля того года – и у Вима Вендерса в мелодраме «Не входи без стука», и у Джима Джармуша в полукомедийных «Сломанных цветах». Но те картины были украшены актерами-звездами, а их создатели больше всего на свете боялись сойти с утоптанной жанровой дорожки. В отличие от их картин, фильм Дарденнов снят в манере синема-верите, «потока жизни». «Дитя» вроде бы не открывает неведомых территорий. Это снова кино о маргиналах общества: они растут подобно сорной траве; лишенные детства, но уже вполне половозрелые, они ведут себя как пятилетние несмышленыши. Впрочем, интонация здесь другая: если «Розетту» уличали в соцреализме, то в дальнейшем своем творчестве Дарденны все больше движутся в сторону христианского гуманизма. Недаром после присуждения фильму «Золотой пальмовой ветви», французские газеты вышли с несколькими вариантами одного и того же заголовка – «Моральная пальма». Впрочем, и «Розетту» наградили во многом по моральным соображениям, возведя на пьедестал почета не изощренность и режиссерский блеск, а искренность, человечность и простоту.

В новом фильме искренность осталась, но простота скорее лишь видимость. За прошедшие годы Дарденны нарастили режиссерские мускулы и научились решать чрезвычайно сложные художественные задачи, свидетельством чему стали «Сын» и «Дитя». В них блестяще воссоздана среда обитания персонажей, безукоризненно играют актеры, хотя среди них по-прежнему есть непрофессионалы, а в действии, даже самом пустяковом, всегда ощутим саспенс. Главное же – их фильмы, в отличие от опытов усталых классиков, абсолютно живые. Вот почему несмышленое «Дитя» победило зрелых искушенных мужей.

В 2008 году Дарденны опять в Канне с фильмом «Молчание Лорны». Это еще один физиологический очерк о современном мультикультурном мире. Сюжет взят из жизни иммигрантов и маргиналов города Льежа. Режиссеры продолжают анализ мироустройства, в котором одни преуспевают за счет других, а разорвать этот порочный круг может только одна нематериальная вещь – совесть.

В центре картины – судьба молодой албанки по имени Лорна (отличная актриса Арта Доброши), которая выходит замуж на наркомана Клауди с целью заполучить бельгийское гражданство. Клауди играет тот самый Джереми Ренье, что четырнадцатилетним дебютировал у Дарденнов в «Обещании», а потом сыграл непутевого отца в картине «Дитя». Вместе со своим албанским бойфрендом Соколом Лорна мечтает открыть бар, и оба копят на него деньги, нелегально заработанные под контролем мафии. Пружина конфликта распрямляется в тот момент, когда выясняется, что мафиози решают убрать полудохлого «джанки», чтобы Лорна могла тут же вступить в другое фиктивное замужество – на сей раз с подозрительным русским бизнесменом, в свою очередь продав ему бельгийский паспорт.

Начавшись как социальная драма, фильм мутирует в шизофренический триллер: героиня бунтует против мафиозных правил и понимает, что обречена стать очередной жертвой негодяев. К тому же, даже вопреки выводам врачей, она убеждена, что беременна от Клауди и должна во что бы то ни стало сохранить ребенка. Сцены ее бегства от преследователей через лес, где она прячется в заброшенной хижине, достойны того, чтобы занять место в хрестоматии режиссуры как образец саспенса. В финале нет привычного для Дарденнов сюжетного катарсиса, зато они нарушают свой принцип «минимум слов и ни одной музыкальной ноты» и дают на титрах Бетховена.

«Молчание Лорны»

«Молчание Лорны» было награждено в Канне – на сей раз за сценарий. Хотя как раз он не самое сильное место картины. Все предыдущие фильмы Дарденнов были сняты в Серейне, индустриальном городке, среду обитания которого режиссеры досконально изучили. Льеж – более крупный город, и проникнуть в сложные механизмы его подпольной жизни оказалось труднее, что привело, с одной стороны, к некоторым предсказуемым и клишированным ходам, с другой – к сомнительным деталям. А ведь в деталях, как известно, прячется дьявол. Например, не слишком четко прописаны финансовые схемы фиктивных браков. Многие были удивлены: могли ли итало-албанские мафиози потребовать с русского бизнесмена за фиктивный брак и натурализацию в ЕС столь ничтожную сумму, как 10 тысяч евро? Ведь это просто оскорбительно для нашей национальной гордости, особенно если учесть, что половину из этих денег пришлось бы отдать за молчание Лорне. Другие, правда, поняли, что это лишь часть общего гонорара, но все равно ощущение недодуманности «русской линии» остается.

И все же то, с чем ни за что не смирился бы в картине другого режиссера, Дарденнам прощаешь за их невероятную настойчивость и абсолютную искренность в разработке сюжетов, которые большинству кинематографистов кажутся либо скучными и рутинными, либо привлекательными в сугубо конъюнктурном смысле.

«Искусство не должно дружить с властью»

Жан-Пьер и Люк Дарденны приехали в Москву в связи с премьерой фильма «Дитя». Но наш разговор мы начинаем с «Розетты».

– Это первый фильм, принесший вам славу. О чем вы думали, делая его?

Л.: Начиная фильм, мы думали о герое К. из «Замка» Кафки. Он никогда не мог достичь своей цели – замка, был полностью игнорирован окружающими жителями и спрашивал себя, существует ли он на самом деле. Наша героиня тоже стремится достичь чего-то, что поможет ей влиться в общество, но ее все время отталкивают, подвергают остракизму. Мы решили, что она должна быть одержима одной, но пламенной идеей: найти работу, чтобы быть как все и жить нормальной жизнью. И точно так же она теряет уверенность в том, что существует.