Ради твоей улыбки - [6]

В полумраке кеба молодая женщина выглядела как восковая фигура — лицо без кровинки, уголки губ опущены вниз. Ему удалось рассмотреть правильные черты и копну темно-каштановых, отливающих медью волос. Когда она прикрыла глаза, то стала почти красивой.

— Кто вы? — осторожно осведомился лорд Стейнбридж.

На какой-то момент изумление промелькнуло в ее глазах. Но она не ответила, а вместо этого задала свой вопрос:

— Куда вы везете меня?

— А куда бы вы хотели?

— Назад, в реку, — последовал краткий ответ. После небольшой паузы он спросил се:

— Почему?

Она ответила, отвернувшись к окну:

— Видите ли, у меня нет выбора.

— Нет?..

— Брак поневоле или бедность и бесчестье.

Он не мог больше пребывать в неуверенности:

— Так вы та женщина, которая… Кто вы?

Она повернулась и подняла на него ясные голубые глаза:

— Элинор Чивенхем. Я женщина, которую вы обесчестили этой ночью. Я узнала вас. Кроме того, мой брат был достаточно добр, чтобы рассказать мне, кто… кому была предоставлена честь лишить меня невинности.

Холод окутал его, словно плащ изо льда.

— Так вы его сестра? Этот человек чудовище… У меня в голове не укладывается… Мисс Чивенхем, позвольте мне отвезти вас ко мне домой, где мы сможем обсудить ситуацию. Заверяю вас, несмотря на вчерашнее, вы можете положиться на меня.

Странно, он так взволнован, а она холодна как лед. Помедлив, Элинор кивнула в знак согласия.

— Между прочим, милорд, — вздохнула она, — что бы вы ни сделали сейчас, это уже не может ничего изменить. Если вы предложите мне что-то, кроме реки, я буду вам весьма признательна.

Больше до конца поездки они не произнесли ни слова. Лорд Стейнбридж беспокойно ерзал на сиденье, в то время как Элинор казалась спокойной. На самом деле она была полна смятения, что не помешало ей повернуть голову и лучше рассмотреть своего неожиданного спутника. Его взгляд был Устремлен в окно, так что она могла беспрепятственно разглядывать его.

Стейнбридж был на удивление молод, разве что на несколько лет старше ее, и, безусловно, красив той утонченной красотой, которая обычно не волновала ее. Она постаралась припомнить свои ночные впечатления: до того как все случилось, он даже показался ей похожим па средневекового святого, и в этом не было фальши.

Горько усмехнувшись, она подумала, что вряд ли в таком деле можно найти двух более несхожих партнеров.

Между тем, глядя на постепенно оживающие улицы, лорд Стейнбридж все больше понимал, что оказался игрушкой в чьих-то руках и был коварно одурачен… Ники никогда бы не повел себя подобным образом и не покинул бы леди в беде.

Однако как все это было запутано! Он всегда ненавидел то, что невозможно прогнозировать.

Находясь в затруднительном положении, лорд Стейнбридж всегда думал: «А что бы сделал Ники?» — но в данном случае и это не помогло. Его скандальный брат-близнец, без сомнения, подозревал бы, что леди участвует в сговоре, и преспокойно послал бы ее ко всем чертям, не забыв сперва дать хорошие чаевые. В результате он был бы счастлив и не испытывал мук совести.

Смутная идея зародилась в голове Стейнбриджа. Выход из ситуации, казалось, начал при обретать реальные очертания.

Когда он ввел свою спутницу в элегантный городской дом, то обращался с ней как с почетной гостьей, однако Элинор заметила недоумение на лице его лакея.

— Пожалуйте сюда, миледи, — сказал лорд Стейнбридж, проводив ее в богато обставленный салон. — Вы не откажетесь позавтракать?

Элинор вздрогнула при мысли о еде.

— Нет, благодарю вас.

— Тогда, может быть, чаю? — настаивал он. — Я уверен, это как раз то, что вам нужно.

В конце концов, устав от его суетливых предложений, которые она находила весьма странными, Элинор согласилась. Чай был тут же подан, и она даже положила в чашку больше сахару, чем обычно, надеясь, что это успокоит ее нервы.

В течение нескольких минут они пили чай и вели довольно бессвязный разговор. Элинор понимала, что для лорда Стейнбриджа было непросто приступить к главной теме. В свою очередь, она обнаружила, что ей это и вовсе не под силу.

Неожиданно глаза остановились на грациозной фигурке лошадки из зеленого жадеита. Вот оно, доказательство. Фигурка не была спрятана за стеклом, а стояла на самом виду. Именно ее получил лорд Стейнбридж в награду за свое вероломство.

— Как странно! — произнесла Элинор задумчиво, проводя пальцем по плавному изгибу фигурки от головы до развевающегося хвоста. — Какая-то статуэтка и живой человек… Нет, что за глупая мысль! — Она нахмурилась и замолчала, боясь, что может сказать лишнее.

Кристофер осторожно взял фигурку из ее дрожащих пальцев, как будто боялся, что она разобьется.

— Зачем вы сделали это? Ради куска камня?

Он побледнел, затем залился краской.

— Нет, нет! Помилуйте, я бы никогда не посмел… — Она заметила усилие, с которым он заставил себя продолжить:

— Дело в том, мисс Чивенхем… — Кристофер с трудом проглотил комок, подступивший к горлу, — дело в том, что это был не я. Это был мой брат.

Элинор не верила своим ушам. Казалось, мир покачнулся от этих слов. Она не знала, что ей делать: то ли кричать, то ли безумно хохотать — и на всякий случай зажала рот ладонью. Лишь короткий звук удивления, словно легкое облачко, слетел с ее губ и растаял в напряженной тишине.