— Пейте, пейте... — одобрил Герлах. — Вам это сейчас не помешает. А поверят нам или нет? Послушайте.
Герлах нажал на кнопку, и вновь раздались голоса Колесникова и Эллен:
«— Пожалуйста, не переживайте так. Это же мелочи.
— Ничего себе мелочи.
— По сравнению с тем, что вы для нас сделали».
Герлах остановил запись:
— Ну как?
Колесников подавленно молчал. Потом глухо спросил:
— Что вам от меня нужно?
— Это другой разговор! — откинулся на спинку кресла Герлах. — Для начала вы сообщите наименования работ, допуск к которым вы имеете. По возможности и о других работах, запланированных в вашем институте и НИИ смежников.
— Это же... — вскочил Колесников. — Это же шпионаж! За кого вы меня принимаете? Я не предатель!
— Сядьте, — поморщился Герлах. — К чему эти громкие слова? Давайте-ка выпьем!
Он разлил виски, проследил взглядом, как опрокинул почти полный стакан Колесников, и глотнул из своего.
— Напичканы вы псевдоморалью выше головы. Это мешает жить.
— Мне не мешает! — с пьяным вызовом ответил Колесников.
— Мы достаточно хорошо знаем вашу биографию, Колесников, — жестко заметил Герлах. — Особенно последний ее этап.
Чуть заметно усмехнулся, видя, как сник при этих словах Колесников, и напористо сказал:
— Я вам предлагаю сделку покрупней, чем та, которую вы провернули. Три тысячи долларов вы получили. Магнитофон и шубу я не считаю. Еще десять тысяч на вашем счету в швейцарском банке. Вот!
Герлах положил на стол банковский счет. Колесников с пьяной. сосредоточенностью полистал его и кинул обратно:
— Георгий Колесников — миллионер! Смешно!
— Ничего смешного! — подлил ему виски Герлах. — Проценты плюс определенная сумма, в которой вы не обязаны отчитываться, а ваш банковский капитал остается неприкосновенным. Неплохо?
— Куда лучше! — согласился Колесников, выпил и, окончательно пьянея, заявил: — Но не для меня!
Герлах прищурился и со скрытой угрозой сказал:
— Подумайте. Очень вам советую. Время для этого у вас будет.
Колесников его не слышал. Он спал. Герлах нажал кнопку звонка. В дверях встали два крепко сбитых парня.
— Уложите его наверху. — Герлах кивнул на Колесникова. — Побольше выпивки, лед, содовую. Сигареты отберите. Попросит курить — суньте ему травку. Дверь на ключ. Документы мне.
Повернулся и вышел из комнаты.
В номер отеля, где молча сидели у телефона Семенчук и Парфенов, коротко постучали.
— Да, да! Войдите! — быстро обернулся к дверям Семенчук.
В номер вошел представитель торгпредства, кинул на спинку кресла пальто.
— Никто не звонил?
— Нет, — покачал головой Семенчук. — Что в консульстве?
— В полицию заявлено... — устало опустился в кресло представитель торгпредства. — Пока ничего!
— Не сквозь землю же он провалился! — сказал Парфенов. — Должны быть какие-то концы... А что фрау эта говорит?
— Штайнер? — переспросил представитель торгпредства. — Да все то же... Последний раз видела его на приеме в фирме. Больше ничего не знает.
— А не темнит? — поинтересовался Парфенов.
— Кто ее разберет? Не должна бы...
— Веселые дела! — вздохнул Парфенов.
— Куда уж веселей! — Семенчук прошелся по номеру и остановился перед представителем торгпредства. — У нас визы завтра кончаются.
— Знаю, — кивнул тот. — Придется вам лететь без него.
— Как же так? — вскинулся Парфенов.
— Другого выхода нет, — пожал плечами представитель торгпредства. — Все необходимые шаги мы предпримем.
— Ну Колесников! — выдохнул Парфенов. — Отмочил номер!
— Угомонись, — остановил его Семенчук. — Ничего же не известно... А если несчастье с человеком? Авария на дороге... Сердце прихватило... Мало ли!
— В больницах его нет, — погасил сигарету представитель торгпредства и, помолчав, добавил: — В морге тоже.
— Значит, живой, — упрямо повторил Парфенов. — Прячется.
— Да уймись ты! — прикрикнул Семенчук. — Нельзя же так... Бездоказательно.
— Третьи сутки человека нет, — мрачно сказал Парфенов. — Какие тебе еще доказательства?
Ему никто не ответил. Сидели молча, поглядывая на телефон.
Герлах посигналил у ворот виллы, притормозил «мерседес» у крыльца и, хлопнув дверцей машины, поднялся по каменным ступеням.
В холле его встретила Эллен.
— Как подопечный? — Герлах снял пальто.
— Когда приходит в себя, требует соединить его с консульством и полицией.
— Надо его ломать побыстрей, — озабоченно сказал Герлах.
— Что-нибудь случилось?
— Кажется, ему предстоит поездка в Штаты.
— Даже так? — подняла брови Эллен.
— В детали меня не посвятили, — покосился на нее Герлах.
— Это уж как водится! — усмехнулась Эллен.
Герлах сделал вид, что не слышал, остановился на площадке второго этажа и кивнул на плотно закрытую дверь:
— Заходили к нему?
— А это нужно?
— Пока нет. Давайте-ка взглянем на него вместе.
В комнате с задернутыми шторами неярко горит плафон под потолком, освещая уставленный бутылками стол. На диване лежит полуодетый Колесников. Он что-то бормочет, вскрикивает, опять затихает в тяжелом сне. Потом вдруг вскакивает, испуганно озираясь по сторонам, вытирает рукавом рубахи потный лоб, подходит к висящему на стене зеркалу и вглядывается в свое небритое, исхудавшее лицо.
Крутится магнитофонная лента, сидит за столом один из парней с наушниками на голове. В креслах расположились Герлах и Эллен. В зеркале они видят все, что происходит в соседней комнате.
