Ради безопасности страны - [121]

«Что же, попробуем поискать, исходя из таких возможных соображений Нуллермана». Васильевский долго смотрел на расстеленную на траве карту, потом достал из кармана карандаш и решительно поставил маленькую буквочку «икс» в районе сорок второго километра.

...Фломастерный крестик он заметил с обратной стороны шестого по счету осмотренного им осветительного железобетонного столба. Столб стоял метрах в двухстах от километрового столбика с цифрой 42. С дороги крестик не был виден, зато можно было отойти от дороги к заливу, погулять по берегу, а потом вернуться к машине, проходя мимо столба...

У основания столб был полый. Когда на дороге не было машин, Александр сунул руку в кабельную щель, торопясь и волнуясь, нащупал какой-то округлый предмет, не глядя сунул его в карман, сел в машину и заехал в лес. Контейнер оказался куском грязного резинового шланга, концы которого были заткнуты тряпкой. Встретишь такой по дороге и только пнешь... Спрятанные в контейнере свернутые трубочкой листы перефотографировал, не выходя из машины. Потом с колотящимся сердцем прошелся опять вдоль залива, непомерно волнуясь и ловя себя на этом («Ну как мальчишка!»), засунул контейнер за кабель. Несмотря на волнение и спешку, не удержался, чтобы не глянуть на знак. На темно-сером бетоне синел фломастерный маленький крестик, означающий: «Все в порядке».

 

Поезд прибыл по расписанию, когда город уже проснулся и, позванивая транспортом, развозил людей на работу. Фред Нуллерман выскочил из теплого вагона в утреннюю свежесть, и, поеживаясь, заторопился через вокзал на стоянку, где стояли его «Жигули».

Надо торопиться. Похоже, что этот жадный до денег трусишка на этот раз «зацепил» нечто серьезное. Об этом красноречиво говорил дрожащий телефонный голос Солоника, его просьба приехать поскорее. Нуллерман не мог выехать сразу: в Москве как раз находился под видом корреспондента одной из влиятельных газет крупный сотрудник ЦРУ, прямой начальник Фреда, — надо было получить от него детальные инструкции, обговорить порядок действий по фонду после выдворения Дэвида Брайта.

В американское консульство он не заезжал: перед тайниковой операцией только сумасброды контактируют с теми, за кем может быть «хвост», — рискуешь сам попасть в поле зрения КГБ. Лишь однажды выскочил на минуту и из телефонной будки позвонил прибывшему недавно вместо Брайта новому сотруднику, у которого был теперь на связи. Тот обрадовался и (идиот!) сразу стал болтать по телефону лишнее: «Какие новости в Москве? Когда увидимся?»

Стажеру из ФРГ совсем необязательно быть знакомым с американским дипломатом, Неужели этот оболтус не помнит об элементарной конспирации? Проклятая американская разболтанность! Фред сухо произнес обусловленную фразу, означающую, что сегодня доставит американцу важную информацию, и раздраженно бросил трубку на рычаг.

В общежитие, где проживали иностранные студенты и стажеры университета, Нуллерман тоже не поехал, не стал туда даже звонить. Пусть пока никто не знает о его приезде. Ничего особенного, что он опять опоздает на лекции. К этому вроде бы все привыкли!

За городом, за мостом через реку, началось Прибрежное шоссе. В этот ранний час буднего дня машин на дороге было мало. Только редкие, пустые грузовики пылили в город за каким-то грузом. «Хвоста» не было — ни спереди, ни сзади никаких легковушек. Все чисто.

После сорок первого километра Нуллерман сбросил скорость до шестидесяти и собрался. Перед сорок вторым залив приблизился к дороге, и синева, вся в солнечных блестках, заискрила, зарадужила.

В районе тайника никого не было. Фред проехал после столба еще метров пятьсот, остановил машину на обочине и выкурил сигарету. «Стрельнул» окурок в раскрытое окно, расстегнул ворот льняной рубашки и, вытянув за цепочку маленький амулетик с изображением скорпиона, прикоснулся к нему губами. Сейчас было бы грехом не поцеловать его: скорпион был гороскопным знаком Нуллермана и всегда приносил удачу.

Пора трогать. Фред развернул машину и на небольшой скорости поехал. Остановился чуть дальше столба, вышел, потянулся, пару раз гимнастически присел, оглянулся и вразвалку пошел к заливу. На берегу было красиво и вольготно, особенно после московской пыли, но Фреду было ох как не до лирики! Прогуливаясь по песку, он пристально всматривался в траву, в маленькие кустики, во всю довольно открытую, прилегающую к столбу местность. Ни души. Он несколько раз глубоко вдохнул морской воздух и лениво побрел к машине, к столбу. Синий крестик отчетливо был виден метров с семи. «Надо будет сказать Солонику, чтобы рисовал не такие яркие в следующий раз...»

Все в порядке...

Фреда Нуллермана задержали, когда он с контейнером в кармане сел в машину. Увидев подбегающих, взявшихся неизвестно откуда, в маскхалатах, людей, стажер явно оробел, засуетился и не смог быстро вставить в замок ключ зажигания. Ключ выпал из трясущихся рук. Скорее всего, рефлекторно он успел лишь нажать запирающую дверь кнопку, но спереди и сзади машину перекрыли другие машины...

Прибывший по просьбе Нуллермана западногерманский дипломат пытался протестовать, но ему были предъявлены неопровержимые доказательства того, что «стажер» работал на американскую разведку. В числе этих доказательств были показания арестованного Семена Солоника и фильм, отразивший всю сцену осуществленной Нуллерманом тайниковой операции.