Радамехский карлик - [42]

Роскошно убранный стол ожидал путников посреди залы, устланной дорогим бархатным ковром и меблированной широкими диванами, крытыми тисненой верблюжьей кожей. По стенам были развешаны большие карты и фотографические снимки Луны. В глубине залы, через дверь, открытую на обе половинки, виднелись дорогие астрономические инструменты, электрические машины, словом, целый технический музей. Трудно было поверить, что находишься на одинокой горной вершине, среди дикой африканской пустыни.

После сытного завтрака гости объявили любезным хозяевам, что желали бы осмотреть все сооружения сейчас же, так как в ту же ночь собирались отправиться в дальнейший путь.

Но ни Норбер Моони, ни баронет и слышать об этом не хотели.

Они убедили гостей остаться, обещая предоставить в их распоряжение здание обсерватории, а сами хотели перейти на ночь в палатку, что в этих жарких странах не казалось особым лишением.

Господин Керсэн уступил их просьбам и согласился переночевать на Тэбали.

Между тем Гертруда, выйдя из-за стола, принялась рассматривать некоторые из карт, развешанных по стенам.

– Что это такое? – спросила она, указывая на карту морей и материков, которые ей были совершенно незнакомы.

– Это общая карта Луны, – ответил ей Норбер, – или, вернее, – ее полушария, видимого для нас.

– Как! Карта Луны! – воскликнула молодая девушка. – Разве там уже были люди?

– В этом нет никакой надобности, чтобы составить карту: стоит только внимательно наблюдать за нашей спутницей в ясные лунные ночи с помощью телескопов и заносить свои наблюдения на карты. С течением времени эти многочисленные наблюдения разных астрономов, оказавшиеся тождественными, дали возможность составить географическую карту этого маленького мира.

– Но я вижу на этой карте имена и названия, вот например: «Море Спокойствия», «Океан Бурь», «Цепь Апеншшев», «Дорфельские горы»… кто мог узнать эти названия?

– Эти названия условные, данные самими наблюдателями; они, в сущности, ничуть не нарушают законных прав жителей Луны, если только таковые существуют, что для меня не известно.

– Ну, а это что такое? – спросила снова Гертруда, переходя к другой карте.

– Это лунная гора «Гассенди», а вот группа высот, или гор, которую мы замечаем вблизи северного полюса нашего спутника, это так называемые «Горы Вечного Света».

– Все эти вулканы как будто срисованы с наши? Севеннских гор!

– Это вулканы Луны или, по крайней мере, кратеры прежних вулканов, вероятно, уже потухшие. Ош встречаются повсюду на поверхности этой бедной Луны которая, по-видимому, некогда сильно страдала от различных вулканических переворотов.

– А вы убеждены, что это все кратеры?

– Конечно, потому что мы можем определить совершенно точно их форму и очертания, их высоту и размеры.

– Каким же образом?

– Мало того, что это возможно, это даже очень легко и просто, и делается посредством самой элементарной геометрии.

– И вы не допускаете возможности ошибки относительно их высоты и размеров?

– Нет! Когда вы смотрите на фотографию какого-нибудь человеческого лица, которого вы никогда не видали, уверены ли вы, что эти черты точно воспроизведены фотографией?

– Да, конечно!

– Ну, так и мы делаем фотографические снимки с Луны, точно так же, как с любого живого лица. Вот смотрите, это как раз фотографический снимок лунной горной цепи Апеннин, снятых мною не далее как с месяц тому назад.

– Поразительно!

– Да, ну, а взгляните теперь на этот снимок, изображающий вулканический остров, усеянный кратерами, – это наш пик Тенериф, снятый с высоты птичьего полета. Не правда ли, как аналогично?

– Действительно!

– Вот таким-то путем, путем сравнений и аналогий, мы создали географию Луны, или селенографию, как говорят любители греческого языка.

– Понимаю, но скажите мне, как могли вы сделать снимок отдельной цепи гор? Я понимаю, что можно сделать снимок всей Луны, но отдельных ее частей…

– И это вам не трудно будет понять, если вы вспомните, что мы имеем в своем распоряжении телескопы, увеличивающие в две тысячи раз, которые, так сказать, приближают к нам Луну на расстояние приблизительно сорока восьми миль от нашей обсерватории. А так как шар, имеющий в диаметре 869 миль, на таком близком расстоянии должен казаться громадным, то мы по желанию можем выбирать любую часть его для воспроизведения фотографическим способом. Кроме того, вам, вероятно, известно, что микроскопическая фотография легко может быть увеличена настолько, чтобы показать нам разные мелкие подробности, которых мы не могли разглядеть невооруженным глазом.

– О, как бы я хотела видеть все это своими глазами! – воскликнула Гертруда.

– Вы и увидите, и не далее как сегодня же вечером. Луна теперь полная и вполне удобна для наблюдений.

– Неужели вы покажете и цепь Апеннин, и Океан Бурь, и горы Дорфель?..

– Да, и еще многое другое!

– Нет, это нечто чудесное! Нечто поразительное!

– Да, пожалуй, это нечто чудесное и даже поразительное, если хотите, но мне кажется еще более поразительным то, что почти все наше человечество проводит всю свою жизнь в столь близком соседстве со всеми этими чудесами и ничего не знает о них и даже не интересуется!