Рабыня моды - [65]

— Ребенок — это сама невинность и всепрощение, новое начало, старт, самоходное колесо, первый шаг, священное «да».

Если бы не это «да», подумала я, «да» скорее нечестивое, чем божественное, я никогда бы не оказалась в этой чертовой дыре. Очарование от обсуждения Ницше в пабе развеялось, и я начала скучать.

— Послушай, — сказала я Джонаху, — ты что, действительно считаешь, что на меня можно произвести впечатление всеми этими разговорами? В моем мире масса такого же старого дерьма из философии всяких хиппи и буддистов-даосистов. Ты видел когда-нибудь сериал «Просто фантастика!»? Тебе необходимо поработать над техникой знакомства с людьми!

Джонах покачал головой, как актер, изображающий скорбь.

— Знаешь, я расстраиваюсь, когда встречаю людей, похожих на тебя. Вы просто не готовы вложить пусть даже в небольшое дело хотя бы немного времени и мозгов. Все, чего вы хотите, — это найти быстрое избавление и легкий выход. — Он сунул руку в карман и достал полную пригоршню белых таблеток, и на каждой, как мне удалось заметить, было изображение дельфина в прыжке. — Сейчас тебе нужно именно это — философия в капсуле, которую легко проглотить. Мне совсем недавно дали это парни на улице. Я не люблю смешивать выпивку с такими вещами и объяснил им, что они совершают ошибку, увлекаясь этим. — Он провел рукой по пиджаку, и мне показалось, что на секунду под темной шерстью показались очертания важного плотницкого инструмента. — Прости, что побеспокоил тебя, — произнес он, убирая таблетки экстази обратно в карман, и встал, собираясь уйти. — Лайам рано или поздно придет, если тебе так уж нужно его увидеть. Но мое однозначное мнение — тебе следует уйти.

Я ощутила вину за то, что задела его гордость. Это оказалось последней каплей, которая переполнила мои чувства в тот вечер, — и огромная слеза скатилась по моей щеке. Я уставилась в потолок, чтобы успокоиться, и взмолилась, чтобы никто не заметил, что со мной происходит. Джонах снова опустился на стул.

— Послушай, это я должна извиниться, — сказала я. — Я уверена, ты хотел помочь. Просто с того момента, как я встретила Лайама, моя жизнь начала рушиться. Я потеряла работу, дом, любимого человека, теперь у меня нет будущего. Мне придется вернуться в Ист-Гринстед. Я потерпела крах.

— Да, понимаю, видишь ли, Кэти, сейчас ты в пустыне, о которой я тебе рассказывал, и тебе предстоит пережить тяжелые времена. Но возможно, я помогу тебе… У меня есть квартира здесь, недалеко… ну, ты знаешь об этом. Я сдаю ее на короткий срок. Если тебе совсем негде жить, могу предложить ее тебе за вполне разумную цену.

Я была ошеломлена и не могла понять, издевается он надо мной или нет. Людо однажды рассказал мне, что древние греки употребляли одно и то же слово для обозначения понятий «яд» и «лекарство» (не спрашивайте меня, какое именно). Мне показалось, что это сравнение как раз подходит к данной ситуации. Несомненно, я с удовольствием осталась бы в Лондоне — но в квартире Джоиаха? В любом случае были еще сложности практического характера. Однако его предложение остановило мои слезы.

— Я очень благодарна тебе, но я не могу позволить себе ни платить за квартиру, ни внести залог, — ведь у меня нет работы.

— Ну, что касается залога, я его и не просил. Я понял, что жильцы обычно сами стремятся выплатить мне долг.

Еще бы! Разве может быть иначе, когда они сталкиваются с молотком и лекцией «Введение в философию Ницше»?

— Еще раз спасибо, но мне это не поможет, если я не найду работы.

— Да брось ты, мне с трудом верится, что такая умная малышка, как ты, не сможет найти способ заработать немного. Ты ведь торгуешь тряпками?

— Можно и так сказать. — Представляю, как передернуло бы Пенни от такого описания!

— У меня есть пара знакомых в этом бизнесе. И за ними есть должок. Неоплаченный!

Я прикинула, какой смысл он мог вкладывать в свои слова. Не думаю, что у него были контакты в дорогом магазине «Нарви Нике». Может быть, какой-нибудь хозяин мастерских заказывал Джонаху голову лошади. Интересно, сколько бы он взял с меня за то, чтобы подложить такую же в постель Пенни? Наверное, ей понадобилось бы целое утро, чтобы осознать, что рядом лежит не Хью с похмелья. Но я всерьез задумалась над его предложением. Конечно, это будет отчаянный шаг, но какие еще у меня есть варианты? Будь у меня любой другой шанс остаться в Лондоне, я бы воспользовалась им.

— Подумай об этом немного, — сказал Джонах. — Мне нужно отойти в… — Он поколебался, не зная, какое именно слово использовать в обществе такой девушки, как я. — В… ну, ты сама понимаешь.

Когда он ушел, я увидела кое-что, лежащее на стуле рядом со мной, что- то маленькое и белое. Это была таблетка экстази. Наверное, она выпала, когда Джонах запихивал их назад в карман.

То, что я сейчас скажу, может прозвучать глупо и совсем несовременно, но я всегда неплохо относилась к экстази. Не могу сказать, что я часто употребляла их, может, всего трижды или четырежды, и последний раз года два назад. Просто в моем кругу это не было принято — у нас терпимо относились к пристрастию к кокаину (как и к зависимости от секса, вещей от «Прада» и любви к несовершеннолетним мальчикам). А в этих таблетках было нечто неконкурентоспособное, и они полностью завоевали меня. Я и так каждый рабочий день толкалась и боролась, и мне не хотелось делать то же самое во время отдыха. Кокаин заставляет любого, будь ты продавщица или супермодель, чувствовать и вести себя как крутой трейдер из Сити, накачанный тестостероном. В таком состоянии люди становятся противными и шумными. Они шикарно себя чувствуют, но любой, кто не вдохнул белый порошок, начинает их ненавидеть. Что касается экстази, эти таблетки просто превращают тебя в милого человека. Может, в занудного и плохо танцующего, но вполне милого. И главное, счастливого! И когда я заметила маленькую белую таблетку, мне очень захотелось проглотить ее. Это был самый простой выход в моей ситуации. И еще я решила, что она поможет мне высказать Лайаму все, что я о нем думаю. Особо не задумываясь о последствиях, я зажала белый шарик между большим и указательным пальцами, бросила в рот и запила глотком джин-тоника.