Рабыни рампы - [92]

У нее страшно болела голова. Она со стоном открыла глаза.

- Мистер бармен, известно ли вам, что нет ничего хуже на свете, чем просыпаться с похмелья?

Он кивнул.

- Хотя вы проснулись, но по-прежнему пьяны.

- О, эта головная боль меня прикончит.

- Судя по всему, вам не следует сейчас ехать домой…

- Пит! - официантка стояла на крыльце в легком жакете.

Тревожные предчувствия избороздили ее лицо. Он рысцой побежал к крыльцу, и они о чем-то переговорили. Не требовалось умения читать по губам, чтобы понять суть их беседы.

- Что происходит?

- Она перебрала. Я отвезу ее домой. Свою машину оставлю здесь. Ты завтра за мной заедешь?

- Само собой. Ведь я люблю тебя.

- И я тебя тоже.

Сев в машину Лейк, ровно через восемь секунд поисков он обнаружил в сумочке ключи и завел двигатель. Они выехали на главное шоссе.

- Где вы живете?

Она, закусив губу, не скрывала своей озабоченности. Он сверкнул на нее глазами.

- У вас что, неприятности?

- Что-то вроде этого.

- Ваш старик ожидает дома?

Она кивнула с разнесчастным видом. Это было так просто. Главное, вовремя предоставить другому раскрутить машину лжи. До тех пор, пока все оставалось настолько просто, она могла чувствовать себя в полной безопасности.

Он размышлял, пытаясь оценить сложившуюся ситуацию. Ее ревнивый парень или муж ждал ее, сидя в кресле, притворяясь, что увлечен вечерним телешоу, на самом деле поджидая свою возлюбленную, чтобы дать ей по физиономии.

- Ну, а что тебе надо? Рано или поздно все равно придется с ним столкнуться.

- Лучше позже… У меня будет время пораскинуть умом. Можно… можно я останусь с вами на ночь? - она по глазам заметила, как он колеблется. - Да ладно. Помоги выйти. Не станешь же ты меня убеждать в том, что… никогда не гулял в жизни.

- Да, я погулял немало, - ровным тоном ответил он. - Надеюсь, многим дал сто очков вперед. Но у меня есть женщина. Я хочу вести с ней честную игру, а это довольно трудно сделать, если на моей вполне доступной для многих кушетке спит тихая прекрасная незнакомка.

- Видишь, - улыбнулась она. - Я готова уважать твою частную жизнь, если ты с уважением будешь относиться к моей.

Он улыбнулся в ответ.

- Черт подери, почему бы и нет. Боже, как давно меня не окатывало холодным душем.

Дом у него был небольшой, скорее похожий на хижину. Но в нем стоял действующий каменный камин, была отдельная кухня, спальня, кровать, в которой она сразу же забронировала для себя место. Ему предстояло довольствоваться кушеткой, которая была вполне удобной, и там было тепло, если зажечь камин. Он сделал этот дом собственными руками, с гордостью сообщил он ей. Все, кроме электрической проводки. Неплохо, по его мнению, для бывшего хиппи и студента-неудачника. Он прошелся вместе с ней по дому, демонстрируя свои маленькие сокровища.

Над кроватью в рамке висела печатная страница, привлекшая ее внимание. Она подошла поближе, чтобы получше рассмотреть.

- Боже! А это что такое?

- Великолепная вещь, не правда ли? - согласился он. - Ты не поверишь - это иллюстрация из детской книжки.

- Какой ужас.

- Да, она немного действует на нервы, но это истинное произведение искусства. Если бы у меня была эта книжка, то, может, я выбрал бы что-нибудь получше. Для разнообразия. Но эта, на мой взгляд, многого не стоит.

На странице был изображен человек, осторожно входящий в спальню со свечой в руке. У него был такой вид, что он ожидал увидеть нечто самое ужасное. За открытой дверью робко притаился второй человек, чье лицо и фигура точно соответствовали первому. Судя по выражению его лица, он не был дружески настроен.

- Ты что-либо слышала о доппелльгенгерах? ( Doppelgenger - нем., двойник. Прим. пер .)

- Нет. Это, вероятно, новый выводок охотничьих псов?

Он улыбнулся.

- Не совсем. Это немецкий миф, - объяснил он. - Не уверен, смогу ли я тебе все точно объяснить. У каждого человека есть свой двойник, носитель зла. По мифу, двойник ищет свое место в реальном мире, чтобы продолжать свою собственную жизнь в нем.

- Это что-то вроде ребенка, подкинутого эльфами взамен похищенного? - прошептала она.

- Да, в этом роде, - согласился он. - У немцев явно есть что-то болезненное, если они помещают такую иллюстрацию в книжку для детей.

Вдруг Лейк почувствовала, как ее окатила волна сумрачных предчувствий. У нее задрожали колени.

- Я никогда не повесила бы ее над своей кроватью, - она попыталась улыбнуться.

- Я, право, сам не понимаю. Но в ней есть что-то таинственное, притягательное. Самые сильные эмоции - это эмоции примитивные. Сильные, прекрасные, - он дал ей пижаму, халат и полотенце. - Ванная комната в конце прихожей. Не забудь после потрясти бачок, а то вода будет бежать всю ночь.

- Ладно. Не забуду. Послушай, Пит!

- Да, мадам?

- Ты давно с ней встречаешься?

- Несколько месяцев, - присев на край кровати, он смотрел на нее. У него были приятные черты лица, не выдающиеся, но правильные и четкие. Ему под тридцать. На лбу выбивалась непослушная кудряшка, как у мальчишки.

- А, понимаю, - улыбнулась Лейк. - Истинная любовь.

- Может быть. Я, конечно, намерен это выяснить, даже если на это у меня уйдет уйма времени.

- Ты на самом деле романтик, Пит.