Рабство. Маги. Суета - [54]

— Мальчик мой… Ты что же, никогда про тигролюдов не слышал? Ммм?

— Да вот, учу я его, учу, а он всё дурак дураком! — сказал Олаф, стоявший позади меня.

Теперь смеялись не только бродячие артисты, но и мои друзья.

— Дурень! Я же рассказывал тебе, что тигролюды не кошки, а разумные создания, вроде нас с тобой. Неужели забыл?

— Да помню я. Просто не думал, что это он. Она.

— Ну что, так и будем стоять? — вновь вступил в разговор возница. — Или у вас есть конкретные предложения?

— Нам нужно в Олод. А просто так туда не пустят. Мы хотели бы поехать с вами и представиться бродячими артистами. Денег у нас нет, но есть кое-какие припасы, пара мешков крупы, немного оружия.

— Я же говорю — оборванцы. Ладно, тащите сюда свои припасы. Вместе поедем. Не бросать же вас тут, таких необразованных.

***

Возничего звали Эстэбан. Он с Джоли, Джудом, Шиарой и Эйном были бродячими артистами и недавно покинули Эйлонию. Страна была разорена благодаря правителю алкоголику, и местным жителям было не до артистов. Поэтому Эстэбан решил отправиться вместе с труппой на север, в Олод. Слухи о мощи и красоте этого государства разносятся очень далеко. Там артисты надеялись найти лучшую жизнь, и если получится, то осесть в столице Олода.

Эстэбан занимался в основном организационными вопросами, объявлял номера, комментировал действия артистов, подначивал толпу заплатить за представление. Джоли, Джуд и Эйн разыгрывали различные сценки. Шиара была акробаткой, жонглёром и гимнасткой. Зарабатывали немного, около золотого в месяц на одного артиста. На жизнь этого хватало, но ни о каком шике не могло быть и речи.

Теперь мы ехали в фургоне ввосьмером, а Эстэбан также сидел спереди и правил эйхо. Было немного тесновато, но зато это способствовало общению. Мне было интересно, что за сценки разыгрывают артисты.

Они разыгрывали небольшие смешные номера. Большинство историй сводилось к любовному треугольнику. Мужчина любил женщину, эта женщина любила другого мужчину, ну а тот в свою очередь любил первого мужчину.

Забавные истории. Тем не менее, я решил предложить несколько своих.

— Представьте такую сцену. В неведомые земли из столицы Олода отплывает корабль. Это очень большой корабль и на нём плывёт очень много людей. На нём знакомятся друг с другом молодая девушка и художник. Они влюбляются друг в друга. Им хорошо вместе. Художник подводит девушку с закрытыми глазами на самый край носа корабля…

— И сбрасывает? — спросил Эйн.

— Нет. Говорит девушке открыть глаза. И они смотрят вместе вдаль, свежий морской ветер ласкает их лица. Их чувства становятся ещё сильнее. Затем вечером они целуются на палубе, а рулевой и вдаль смотрящий засматриваются на них. Увлечённые сценой, они не замечают скал впереди, и корабль напарывается на них. Он начинает тонуть. На корабле паника. На всех не хватает спасательных лодок. А затем…

— Художник сбрасывает любимую девушку за борт, чтобы ему самому хватило места в лодке?

— Нет… Хотя… Почему бы и нет? Так даже трагичнее получается, чем в моём варианте и забавнее. Желание жить у художника оказывается сильнее любви, и он выбрасывает девушку из шлюпки, садится в неё сам и выживает. Счастливый конец.

— Неплохая история, Саян. Нужно будет обязательно её разыграть на нашем представлении, — сказал Эйн, а остальные артисты закивали в знак согласия.

— А ещё какие-нибудь интересные истории ты знаешь?

— Знаю парочку. Вот, например: приезжают, значит, к отцу — знатному богатому воину, два сына, закончившие школу.

— А как его зовут?

— Тарас.

— Нет такого имени. Есть Тартах.

— Ладно, пусть будет Тартах. Так вот. Тартаху смешон внешний вид учёных сыновей. Он считает, что каждый мужчина должен быть воином. И они отправляются вместе на войну. Оба становятся хорошими воинами. Но затем старший сын влюбляется в дочку вражьего командира и предаёт своих. Из-за этого младший попадает в плен и погибает.

— Скучная какая-то история получается и грустная. Первая была лучше.

— Да подожди, Эйн. Это ещё не всё. Затем отец вместе с заново собранным войском опять идёт войной на врага. В бою он встречается с сыном и говорит ему…

— Глаза б мои тебя не видели?

— Да нет! Говорит: «я тебя породил — я тебя и убью!». Затем убивает. А в конце концов погибает сам.

— Так не интересно. Все умерли. Кто же это смотреть будет? Все и так умирают.

— И как тогда лучше?

— Ну, старший сын влюбляется в дочь вражеского командира, соблазняет её, потом её сестру, потом её мать, потом сестру матери. И так всех подряд начинает соблазнять. Затем вражеский командир в слезах приползает на коленях к Тартаху, просит того забрать сына обратно, а то в их стране скоро девственниц не останется. Тартах забирает сына, а взамен получает кучу золота!

— Да, Эйн… Не думал, что можно так закончить эту историю, но так она, наверное, будет выглядеть интереснее в наших реалиях.

Так, за разговорами подошла к концу дорога до границы с центральной провинцией Олода. В пути мы условились, что в случае проверки Олаф будет музыкантом, ведь он неплохо играл на местном варианте гуслей. Я, не знаю, как так вышло, но, может быть, у меня много времени было свободного на земле или ещё что, но тем не менее я умел жонглировать. Сам не помню, когда и как научился. Было решено, что я буду жонглёром. Левая рука слушалась меня плохо, поэтому я бы жонглировал правой. Марон по легенде был нашим поваром и продавал на представлениях настойку на жабе.