Рабство и данничество у восточных славян - [5]

Наивно было ожидать, что подобные реверансы удовлетворят упомянутых «предшественников (и особенно Б. Д. Грекова)», поскольку мысли Б. А. Романова относительно процесса классообразования на Руси XI-XIII вв. и широкого развития рабства в древнерусском обществе решительно противоречили идеям Б. Д. Грекова о наличии у восточных славян (начиная с IX века) «феодального способа производства», «оформленного феодального базиса»,²⁸ о рабовладении в Киевской Руси, идущем к «сокращению» и «уничтожению».²⁹ К сожалению, Б. Д. Греков избрал средства борьбы отнюдь не академического свойства, специально приехав в Ленинград, чтобы помешать изданию книги Б. А. Романова. Он побуждал декана исторического факультета ЛГУ В. В. Мавродина отказаться от ее публикации, мотивируя свои настояния тем, что Б. А. Романов будто бы написал не научное исследование, а нечто похожее на «Декамерон».³⁰ И все же книга вышла в свет. Но это принесло Б. А. Романову больше горечи, чем радости.

Вероятно, с подачи Б. Д. Грекова или его сторонников в аппарате ЦК ВКП(б) сложилось извращенное представление о книге Б. А. Романова как «порнографической».³¹ Понятно, что отзывы о ней в отделе науки ЦК (в частности, некоего Удальцова) были нелестные.³² Обвинения в чрезмерном внимании к сексуальным, интимным моментам были предъявлены Б.А.Романову при обсуждении его книги (апрель 1949 г.) в Ленинградском отделении Института истории АН СССР.³³ Главный докладчик И. И. Смирнов, оценивая работу Б. А. Романова с точки зрения общепринятой концепции Б.Д.Грекова, говорил, что она «в корне меняет наше представление о характере процесса феодализации, о путях и методах развития крепостнической зависимости крестьянства, о природе законодательства Киевской Руси, о политике государственной власти и роли церкви киевской эпохи». Книга Б. А. Романова не удовлетворила И. И. Смирнова «ни в какой мере».³⁴ Позднее, однако, И. И. Смирнов даст высокую оценку трудам Б. А. Романова по Русской Правде и Древней Руси, поставив его рядом с Б. Д. Грековым по степени влияния на собственное творчество, и даже сознается в том, что «учился у него искусству исторического исследования».³⁵ Эти признания, сделанные в период потепления научного климата в нашей стране, со всей очевидностью выдают инспирированный, конъюнктурный характер выступления И. И. Смирнова на апрельском 1949 года обсуждении книги Б. А. Романова. О том же свидетельствуют и конкретные его исторические изыскания. Мы знаем, что в 30-е годы он настойчиво доказывал существование рабовладельческой формации в Киевской Руси. В конце 50-х — начале 60-х гг. И.И.Смирнов выступил с обширными статьями по истории смердов и холопов,³⁶ а затем опубликовал книгу, посвященную социально-экономическим отношениям на Руси XII-XIII вв.³⁷ В предисловии к ней говорилось: «В своей работе автор опирался на тот колоссальный труд, который проделала советская историческая наука по исследованию истории древней Руси. Среди этих исследований автор считает необходимым особо выделить классический труд Б. Д. Грекова «Киевская Русь», где Б. Д. Греков изложил основы той концепции Киевской Руси как раннефеодального государства, которая сейчас получила всеобщее признание и которая служила и для автора настоящей книги предпосылкой при изучении Руси XII-XIII вв.».³⁸

Заявление И. И. Смирнова о приверженности к наследию Б. Д. Грекова оказалось по существу декларативным, когда исследователь приступил к осмыслению фактического материала. В отличие от Б. Д. Грекова, рассматривавшего VI—VIII вв. как «время становления феодальных отношений и возникновения феодальной собственности у восточных славян», а IX столетие в качестве конечной грани создания «феодального способа производства» и оформления «феодального базиса»³⁹, И. И. Смирнов отнес завершение процесса феодализации к XI веку. Он писал: «Первоначальный период в развитии феодальных отношений в Древней Руси, период генезиса феодализма, в основном заканчивается в пределах XI в. К этому времени уже складывается и существует основа экономики феодального общества — феодальная вотчина... ».⁴⁰

И. И. Смирнов полностью разошелся с Б. Д. Грековым в вопросе о древнерусском рабстве — холопстве. Если Б. Д. Греков говорил об угасании рабовладения на Руси XI—XII вв., то И. И. Смирнов, подобно Б. А. Романову, отмечал бурное развитие холопства в означенное время. Холопы-рабы перестают быть принадлежностью только «княжеского домена», вливаясь в челядь других владельцев, прежде всего бояр. Они становятся важнейшей категорией зависимого населения в Древней Руси и превращаются, можно сказать, в главную группу рабочего люда древнерусской вотчины.⁴¹ Не входя в открытую полемику с Б. Д. Грековым по проблеме рабства в Древней Руси, И. И. Смирнов, тем не менее, фактически опровергал его.

Прямое несогласие с «главой советских историков» выразил А. П. Пьянков, поставивший под сомнение тезис об отмирании рабства в средневековой Руси и его якобы патриархальном только характере.⁴² По мнению ученого, «развитие феодального строя не сокращало сферу применения холопьего труда, а, наоборот, расширяло ее».