Работорговец - [14]

Ирина подумала, что с судимостями в поселке "Двенадцатой-бис" столько парней и мужиков, что Ольге не мудрено было попасться на одного из них.

-- Обещал в жены взять, -- уж совсем еле слышимым шепотом выдала еще одну тайну Ольга.

-- Ждать будет? -- наивно спросила Ирина.

-- Не-а... Со взросляка выкупит, как туда переведут. Здесь -- сучья зона. Давят нашего брата. Вроде кажется, что свободы больше, чем в другой зоне, а на самом деле -- один обман. Не-е, здесь с выкупом не получится... А на взросляке за хорошие бабки можно досрочку оформить... Придешь на свадьбу?

Истошный волчий вой вспорол тишину за окном. Он наложился на горькую Ирину мысль о том, что, может, и не суждено ей отсюда выйти, а тем более попасть на столь странную свадьбу, и вогнал в сердце такой жуткий испуг, что оно заколотило, захлебываясь и обещая вот-вот лопнуть от разрывающих его толчков.

-- Что это? -- онемевшими губами еле спросила она, как только вой исчез.

-- А-а, ерунда! -- махнула на отмеченное звездочкой оконце Ольга. -Птица, наверно, на сигнализацию села. На провод, в смысле... Тот, что на заборе. По нему ж слабенький ток идет, от аккумулятора. Чтоб когда наш брат драпает, вроде и не убило, и в то же время вертухаю на вышке просигнализировало...

Вой вновь ожег нервы.

Ирина зажала уши, неловко толкнув локтем Ольгу.

-- Ты чего? -- не поняла она удара.

-- Я убегу. Я должна убежать, иначе она меня убьет, убьет, убьет! -заскороговорила Ирина, даже не замечая, что перешла на крик.

Мокрая ладонь Ольги зажала ей рот.

-- Не ори, дура, тш-ш, -- зашипела она Ирине сквозь все еще сжимающие голову пальцы. -- Охрана услышит -- труба. Лишние сутки впаяет...

Руки Ирины бессильно упали на колени. В темноте вполне можно было плакать, но испуг высушил слезы. Она понимала, что проболталась, но слова о побеге, произнесенные впервые после беседы с начальницей колонии, подействовали успокаивающе. Язык словно напомнил ей, что есть, есть еще одна надежда, и даже то, что теперь кто-то знает об этой надежде, не испугало ее.

-- Я видела ограждения. Сверху. Из кабинета этой... Грибановой. Их можно... можно перелезть, -- повернулась к еле угадывающейся в темноте Ольге, начала доказывать ей свою правоту: -- Я даже знаю, как... Сначала...

-- Ты -- идиотка, -- не поняла ее Ольга. -- Отсюда еще никто не убегал, хотя покруче тебя чувихи срок канали... Думаешь, тебя примут за птицу, севшую на провод?

-- Я не знаю, за кого примут, но иначе...

-- А ты хоть в курсе, что даже если ты все три ограждения перелезешь, то тебя на той стороне забора контролер сцапает? -- спросила Ольга.

-- На воле? -- удивилась Ирина.

-- Конечно. Вокруг зоны -- асфальтовая дорожка. "Тропа контролера" называется. И этот хмырь пузатый по ней всю ночь на полусогнутых по кругу ходит, -- Ольга торопливо шмыгнула носом. -- Жених мой... ну, тот, что три судимости... он когда еще по малолетке первый срок за драку тянул, то решил тягу дать. Знаешь как? -- и, не дожидаясь ответа, быстро-быстро заговорила на ухо Ирине: -- Он усек, что на волю из зоны по столбам телефонный провод идет. Видать, крепкий провод, в оболочке. Он по нему ночью и рванул на волю. Метров сто на одних руках прошуровал, на десятиметровой высоте. А в конце, гад, засек его контролер с внешней стороны забора. А ить осталось только со столба слезть. Впа-а-аяли ему тогда на всю катушку!.. Поняла? Пацан драпануть не смог, а ты... Во: еще забыла -- а инспектора на вышках...

-- С оружием? -- теряя надежду и теряя твердость в голосе, спросила Ирина.

-- Не-е, на малолетке с оружием нельзя. Ракетницы у них. Как чего заметит, вверх палит... А знаешь, как сигнализация, что по забору идет, называется?

-- Не-ет, -- протянула Ирина, ошеломленная новостями и уже и забывшая, была ли у нее вообще надежда.

-- "Ночь-двенадцать". Красиво? Ночь и еще к тому же -- двенадцать. Не страшно?.. Не-е, глухой номер, -- подвела итог Ольга. -- Лучше трудись ударно, послушной дурочкой прикидывайся -- и по одной трети срока выйдешь. Успокоилась? -- вновь по-матерински обняла Ирину.

-- Но тогда... тогда... она убьет меня...

-- Кто -- убьет? -- не поняла Ольга.

-- Та, что проткнула Мурку...

Надежда растаяла дымом. Остались тьма ночи, боль в сердце, страх и уже не семь, а шесть с половиной суток сидения в спасительной камере.

-- Да не волнуйся ты! Следователь убийцу найдет. По "мокрому" делу всегда шустро ищут... А с чего ты взяла, что она тебя хотела убить, а не Мурку? -- Явно повернулась к Ирине боком Ольга. Словно в глаза хотела заглянуть, а может, и заглянула, увидела что-то своими кошачье-зелеными глазами, потому что вздрогнула Ирина.

-- Не веришь? А я точно знаю, что меня... Она уже на меня плиту сбрасывала и в пролет толкнула.

-- Да кому ты здесь нужна?! -- удивилась Ольга.

-- А кому я была нужна там, на воле? -- кивнула она на звезду в оконце. -- За что меня посадили? Ведь я не била витрины в том магазине, я не крала. В тот вечер я одна дома сидела. Мама -- на работе...

Ольгина рука скользнула с Ириного плеча.

-- Так ты магазин на уши не ставила?

-- Не-ет, -- покачала она во тьме головой. -- Я вообще ничего не понимаю... За что меня? Я никому никогда никакого зла...