Работа по специальности - [3]

— Трстогг?

— Во-во. Мы его Тристаном называли. На дороге к горам и аббатству есть старый мост, так вот он взялся за старое и там поселился. Ему и раньше говорили, что-де в болоте троллю не жизнь. Так его…

— Вас я здесь же найду?

— Зачем?

— Ну, мало ли, уточнить что…

— Здесь. И вот что, мэтр: если уж очень невтерпеж будет одному работать, будьте любезны ко мне обратиться. Лады?

— Хорошо. Я отправляюсь?

— Всего наилучшего!

Однако, чертовски жаль, что для репутации приличного кладоискателя прямо-таки необходимо не брать аванса. Он бы ему ой как не помешал. На самый худой конец можно попробовать продать или заложить часть инструментов, но где потом такие найдешь? Да и стоят эти сокровища, если их продавать, куда как меньше, чем при покупке… Мигель присел под кипарисом отдохнуть и еще раз перебрал в мешке принадлежности своего ремесла, собранные за годы небесплодных усилий. Три кирки в чехлах, их рукоятки торчат наружу; только профессионал поймет, зачем нужны именно такие, сделанные, между прочим, на заказ, и сколько они могут стоить. Одна — для твердых пород, ее лезвием можно царапать стекло. Другая годится для того, чтоб ее всегда можно было вовремя остановить: для тренировки Мигель выкапывал ей ползущего крота прямо из норы, не поцарапав. Третья — по ее мелодичному звону можно догадываться, что в глубине. Плюс две обычных без рукояток: их поменять местами с церемониальной. Для собственной безопасности порошок змеиного корня, сиречь альгуры, тот самый, что заставляет контуры расплываться: вид жуткий и прегнусный, мало кто решится побеспокоить. Железоискатель с красно-синей стрелочкой и похожий, но стоящий бешеные деньги искатель серебра. Мастер Джулиус обещал к Рождеству сделать такой же на золото, где б еще полтыщи монет на него накопить… Мазь от нежити. Пока помогала неплохо, руки-ноги и голова целы, только вот заикаться временами стал. Отмычки да щупы на замки, и железные, и медные, и из перышка. Гадчайшего вкуса и запаха жидкость, которая, ежели ее глотнуть, позволит восемь минут не дышать. Образ святого Мигеля в бронзовой рамочке и Элены де ля Торренте — в золотом медальоне. Медицинские принадлежности и к ним зеркало: и ловушки, и стражи имеют варварское обыкновение вцепляться непосредственно в рожу, а человек его специальности не может себе позволить не внушать доверия своим видом. Моток веревки, крючья — от скалолазных до рыболовных, кремень с огнивом.

Что из этого может стоить приличных денег, если он не покупает, а продает — одному святому Мигелю известно.

Мост при всем желании не годился в архитектурные памятники. Он немало просел, и путники на нем рисковали отнюдь не только встречей с троллем. Впрочем, коль скоро он ведет себя как все тролли — а чем еще можно прокормить такую тушу? — то и этого хватит: осталось-то четыре медяка…

Мигель выбрал местечко рядом с большим ольшаником, так, чтоб не закрыть себе путь к отступлению, прислонился к толстому ивовому стволу и начал насвистывать «Аве, Мария», делая вид, что никуда не спешит и остановился здесь просто полюбоваться уникальными мокрицами с ноготь величиной на склизких камнях моста. Фокус не удался: если тролль и сидел под мостом, то он явно не собирался обнаружить свое присутствие раньше времени. Ну ладно, кто не рискует — ходит по грибы. Впрочем…

Мигелю никак не хотелось вызывать тролля вернейшим способом — пройдя по мосту. Весь его жизненный опыт говорил: увернуться — увернешься, но как минимум прощай последние приличные штаны. Покричать и просто его позвать? Это почему-то казалось неправильным.

Тогда Мигель поймал муху, соорудил из своих запасов и ивового прута удочку и забросил ее шагах в сорока от моста вверх по течению, преисполнившись решимости дождаться тролля. Рыба так и играла, и Мигель не выдержал, перекинул крючок из гнилой бочажины ближе к стремнине. В детстве он очень любил рыбную ловлю, а здесь клевало не хуже, чем в родном краю…

— Гей, парень! — раздался голос у него над ухом. — Подь во-он туда. Заплати что следует и давай с моста…

Мигель машинально присел, откатился, подскочил, впрочем, плотвичку не упустил. На его месте сидел, скрестив ноги, длинный грязно-зеленый тролль. Он задумчиво жрал его улов.

— Место ты выбрал хреновое, — констатировал тролль, смачно раздирая карпа пополам. — Кто ж ловит рядом с такой травой? Знаешь, как ее мой господин называл? Вонючка. А по-нашему — дохлый хвост. Скажи спасибо, что хоть что-то поймал, но за проход этого маловато.

— Ты — Трстогг? — выдавил Мигель, оправившись от неожиданности.

— Он самый. — Тролль неожиданно широко усмехнулся, продемонстрировав бурые клыки в палец длиной. — Ты парень что надо. Даже хозяин забыл, как меня звать… Кликуху мерзкую придумал… Э-эх.

— Что?

— Что слышал. — Тролль, окончив трапезу, полез в воду, уселся на дно, так что торчали только голова и плечи, и продолжал. — А ты кто таков?

— Я служу сейчас благородному дону Фернандо, — осторожно начал Мигель. Это он скрывать не видел смысла.

Тролль сплюнул.

— Этот сопляк меня достал, — фыркнул он. — Наследство ему подавай. Жаль, когда его сюда носило, я еще не знал, что хозяин жив: свернул бы шею ублюдку, как козе.