Раба любви и другие киносценарии - [39]

Капитан держал Южакова чуть повыше локтя. Они шли по дорожке.

— Сегодня у всех кинопредпринимателей проводим досмотр.

— Да, но я-то... Мы-то с вами... Вы у меня чуть не каждый день на съемке... — начал было Южаков, но вдруг скривился: — Ой, ой, больно... Больно...

Капитан отпустил руку Южакова и продолжил, словно ничего не случилось:

— Сегодня на рассвете в Рогачиках карательный отряд расстрелял нескольких негодяев из крестьян. Есть подозрение, что расстрел нелегально снимался на кинокамеру. Кто снимал, установить не удалось. Часом раньше недалеко от того места видели незнакомый автомобиль.

На съемочной площадке режиссер расхаживал по дорожке. Он прошел мимо съемочного аппарата, у которого возился Потоцкий. Тот закончил свои дела и, несколько шатаясь, направился к сидящей в стороне Ольге. Лег рядом на траву, закинул руки за голову.

Потоцкий глядел в небо и вдруг очень серьезно и тихо заговорил:

— Ольга, послушайте внимательно, только вы можете спасти меня. Это очень серьезно. Не оборачивайтесь... У меня в машине под сидением лежит коробка с пленкой, ее надо незаметно изъять. Вам это удастся — знаменитость вне подозрения.

Ольга внимательно слушала Потоцкого, боясь взглянуть на него. Когда он замолчал, она чуть повернула голову, подняла глаза и вдруг закричала, вставая:

— Катя, вылезь из машины, я сколько раз говорила!..

В машине Потоцкого за рулем сидела старшая дочь Ольги Катя и крутила баранку. Рядом была коляска с куклами.

За машиной, прислонившись спиной к дереву, стоял сыщик и не отрываясь смотрел на автомобиль.

Неподалеку Южаков и капитан продолжали разговор.

Ольга подошла к машине.

Штатский смотрел на нее с подозрением, словно стараясь вспомнить.

— Что вы на меня так смотрите? — спросила Ольга.

— Не могу признать, — напряженно размышлял филер.

— Вы меня не узнаете? Я Вознесенская!

— Господи! — сыщик стукнул себя по лбу. — а я смотрю и думаю: она или не она?

— Она, она, — засмеялась Ольга и сказала дочери: — Вылезай из машины. Лучше пойди дай дяде конфетку.

Катя вылезла через другую дверцу, исчезла за машиной. Сыщик присел на корточки и тоже скрылся из виду.

Ольга быстро и спокойно достала спрятанную под сиденьем коробку пленки, кинула ее в коляску, посадила на нее куклу. Толкая коляску перед собой, она пошла по дорожке.

Сидящий на корточках перед Катей сыщик поднял голову:

— «Жизнь только издали красива», — сыщик подмигнул Ольге. — «За каждую слезу по капле крови». «Обманутые грезы» наизусть помню!..

— Пойдем гулять, Катюша, — сказала Ольга.

Девочка побежала к матери. Коляска тронулась. Сыщик смотрел им вслед. По дорожке, толкая перед собой коляску, уходила Ольга, рядом семенила Катя, о чем-то рассказывая. Их догнала младшая, и они пошли все втроем. Потоцкий лежал на траве, смотрел в небо и улыбался.

...Потоцкий и Ольга ехали по дороге, которая тянулась вдоль моря.

— Какой страшный этот капитан, — весело говорила Ольга. — Смотрит так, — она показала, как он смотрит, — и говорит непонятно.

— Если бы вы знали, какую вы оказали сегодня услугу! — улыбнулся Потоцкий.

— Кому?

— Мне.

— Что я сделала?

— Вы спасли пленку, которую я снимал сегодня утром.

— А если бы не спасла?

— Тогда меня могли убить.

— Ах, как это замечательно! — вскричала Ольга, всплеснув руками. — Делать искусство, за которое могут казнить или посадить в тюрьму! Господи, как бы я хотела делать такое в творчестве, за что могут убить!.. Чтобы мир, страстный и напряженный, шумел вокруг меня! Слиться с этим миром! И приносить пользу! Я хочу быть актрисой! И учителем, и полем, и деревом!

Потоцкий смеялся. Ольга подняла руки к небу и запела:

— Остановите, или я взлечу прямо отсюда.

Потоцкий затормозил и посмотрел на Ольгу, которая кружилась в вальсе. Они закружились вместе.

Выскочивший из-за угла грузовик с солдатами резко вильнул в сторону и едва не сшиб танцующую на дороге пару. Ольга и Потоцкий шарахнулись в сторону.

Солдаты что-то орали, грозили кулаками.

Пыль медленно оседала. Было тихо и пустынно, только подрагивала машина Потоцкого да негромко работал мотор.

Ольга и Потоцкий стояли, прижавшись к скале.

— У меня все вот так внутри, — сказала Ольга. Она закрыла глаза, сжала кулаки и напряглась так, что задрожала всем телом.

— Испугались?

— Нет. Мне кажется, что я освобождаюсь от чего-то тяжелого, что мне мешает и душит...

— Хотите посмотреть то, что мы снимаем? — вдруг сказал Потоцкий.

— Хочу, — тихо сказала Ольга.

— Завтра ночью будет один нелегальный просмотр. Только...

Ольга рукой прикрыла ему рот и быстро несколько раз перекрестилась.

— Как мне одеться? — шепотом спросила она.

— Да какая разница, милая! — засмеялся Потоцкий. — Я за вами заеду в час ночи.

— Я оденусь очень, очень скромно, чтобы меня не узнали, — пообещала она и тоже засмеялась.

Мимо промчался грузовик с солдатами. Они орали песни. Ольга и Потоцкий стояли друг против друга. Пыль медленно оседала.

— Ольга Николаевна, — Потоцкий взял Ольгу за плечи. — Помните, вы однажды просили меня научить вас здесь жить...

Ольга кивнула.

— Я не могу научить вас, как здесь жить. Но я знаю, что чтобы вообще русскому жить — ему нужно жить только здесь!..